Если сюда и ходят курьеры — явно не такие, как я.
— Это проспект Минамото дом двадцать два? — адрес я приметил на фасаде здания, и намеренно назвал неправильный.
— Чётные — на другой стороне улицы, — вполне дружелюбно ответил дядька-охранник. Хотя и вытащил наполовину дубинку. Как бы давая понять, что дальнейшие расспросы будут неуместны.
— Спасибо, господин, — я чуть поклонился. — Извините за беспокойство.
Повезло со второй попытки: на стене в холле, в длинном перечне фирм, я увидел нужное название.
Охранник в стеклянной будочке не внушал никаких опасений. Толстяк даже ухом не повёл, когда я прошел мимо. Небольшой телевизор с пулемётной скоростью выплёвывал вопросы телевикторины, и благородный страж не стал отвлекаться на какого-то там курьера.
Уверенно прошествовав к лифтам, я занял тот, что приехал первым и нажал кнопку с числом восемнадцать.
Для удобства, офис операторов всегда находился на восемнадцатом этаже.
В кабине играла музыка. Я удивился: мелодия приятная, но зачем она вообще нужна?.. Понял, когда лифт двинулся вверх неспешно, обстоятельно и бесшумно набирая скорость.
На Ёшики лифты носятся со скоростью звука. В них музыку не послушаешь: даже изоляция не избавляет от высокого, на грани слышимости, воя. Впрочем, и здания у нас повыше будут — сто, двести этажей. Здешние высотки казались мне карликами.
С благородной неторопливостью добравшись до восемнадцатого этажа, лифт распахнулся, и я вышел в просторный и тихий коридор. По обе стороны — двери, почти на каждой табличка с названием фирмы.
Мне нужна с номером G-365. Опять же, стандартная кодировка: чтобы оказавшись в незнакомом мире, посланник легко мог отыскать базу.
Солидная металлическая дверь открылась сразу, как только я постучал. Но человек, который её распахнул, ожидал явно не курьера…
Разочарование наползло на его лицо, подобно медленной горной лавине, начиная с широкого, покрытого продольными морщинами лба, и заканчивая тяжелой складкой большого рта с чуть синеватыми губами.
— Мы ничего не заказывали, — человек попытался захлопнуть створку, но я ловко выставил ногу в белом кроссовке.
— Прохладный нетопырь на вершине башни тоскует о прошлогоднем снеге.
Пароль я сказал, чётко артикулируя согласные — как это принято в Центральных мирах.
— Белый бизон порхает над цветочным лугом.
На лице человека столь явственно проступило облегчение, что мне стало приятно: меня ждали. обо мне беспокоились.
Втолкнув меня в комнату, мужчина с опаской выглянул в коридор, и только потом захлопнул дверь.
— Слава Хранителям, вы появились. Почему так долго? Мы уже думали, пересылка не состоялась, и собирались отправить отчёт в Корпус…