Ему не требовались ответы. После нервного напряжения оператор просто хотел выговориться, и я предоставил ему такую возможность.
Сняв короб и пристроив его в углу, вместе со шлемом и тяжелой курткой, прошел к низкому дивану и рухнул в подушки.
Чувствовал я себя ничем не лучше, чем тот, кто меня впустил. Спина вспотела, в коленках прорезались дрожь и слабость.
Всё в порядке. База на месте — а значит, и Корпус, и все остальные миры…
Отправляясь на задание в закрытый мир, посланник сталкивается с самой большой опасностью: оказаться запертым в этом мире навсегда.
Остаться в чужом теле, не иметь больше возможности путешествовать. Прожить одну-единственную жизнь и умереть.
Закрывают миры по разным причинам: он может оказаться слишком воинственным, настолько погрязшим в конфликты, что путешествовать в такой мир не имеет смысла. Слишком диким, не познавшим цивилизации — и тогда первопроходец действительно оказывается заперт, не имея возможности воспроизвести из подручных материалов схему метасендера, и вернуться домой.
Исследователями новых миров, как правило, становятся или пожилые посланники — им уже всё равно, где окончить свои дни, и просто хочется осесть хоть где-нибудь. Или бесстрашный молодняк, ещё не познавший страха смерти… Они любят рисковать, и частенько проигрывают. Но иногда первопроходцам везёт, и они нащупывают новый мир, богатый, цивилизованный, готовый с радостью поделиться своими достижениями в обмен на возможность присоединиться к Древу миров…
Я относился к средней категории. Достаточно опытный, чтобы справиться с любым заданием, и достаточно благоразумный, чтобы не рисковать собой понапрасну.
Но в этот раз я действительно вызвался сам. Были на то причины.
— Ну, где тебя носило? — не сразу я осознал, что вопрос направлен ко мне. Оператор говорил снисходительным родительским тоном. Полным облегчения от того, что ребёнок вернулся домой, но обещающим наказание за самовольство…
Ну конечно: он видит перед собой испуганного подростка, — подумал я. — И подстраивается соответственно.
— Меня выбросило километрах в ста пятидесяти от города, — была б моя воля, я бы растянулся на этом мягком, чудесном диване, и отключился. — В горах. Пришлось добираться автостопом.
Навалилась апатия. Не хотелось разговаривать, не хотелось даже открывать глаза. Слияние — штука тяжелая, и для сознания, и для тела. Да и последующее путешествие не добавило мне сил.
Но на сон, к сожалению, времени не было, и я с усилием сосредоточил взгляд на операторе.
— Тело, которое я занял, кто-то похитил. Пришлось бежать. Я запутал следы, но не уверен, что достаточно хорошо. Так что вполне возможна погоня.