Она фиксируется на месте. Новая нога Дерева представляет собой набор крошечных металлических ножек насекомых.
— Попробуй, — говорит Лебедь.
Дерево делает шаг. Паук ловит его. Он не чувствует сопротивления земли, но его поддерживают ноги. Это неудобно и неустойчиво.
— Это работает, — говорит Дерево. — Я думаю.
Лебедь хлопает в ладоши и морщит губы.
Паучья лапка подбрасывает лодыжку Дерева вверх и вниз.
* * *
Дерево кладёт пять таблеток на бетонный стол, который Лосось сделал из стен другого дома. Огонь горит в углу комнаты и излучает ощущение ржавой сливы.
— Как мы должны разделить их? — спрашивает Лосось.
— Я ничего не хочу, — говорит Лебедь.
— Почему нет?
— Я им не доверяю, — говорит она. — Кроме того, я не хочу вспоминать никого, по кому буду скучать.
— Я должен попытаться, — говорит Дерево.
— Ты можешь взять три, — говорит Лосось жёлтому человеку. — Твоя память важнее для тебя.
Лосось берёт две таблетки и кладёт одну в рот.
Он почти мгновенно падает на пол и теряет сознание.
— Он умер? — спрашивает Дерево.
— Нет, — говорит Лебедь. — Спит.
Дерево улыбается девушке-рыбе с шипами и целует синюю таблетку, прежде чем съесть её. Он может лечь перед тем, как потерять сознание.
* * *
Дерево затягивается в прошлое. В его старую человеческую кожу. Он понимает различия. Теснота человеческой плоти. Гладкая бесцветная кожа. Зуд. Одежда. Волосы. Потливость. Яички. Всё возвращается к нему.
Память его в больнице. Он работает здесь. Он отличный хирург. Может быть, один из лучших в этой области. Он не знает этого на самом деле, но он это чувствует, он видит это по тому, как люди смотрят на него, когда он идёт по коридорам. Он кто-то важный. Он занимается спасением жизней. Они все восхищаются им.
Он эксперт со скальпелем.
Дерево, или кем бы он ни был раньше, входит в операционную с пухлыми медсёстрами и птичьего вида стариком, который тихо ждёт, когда его разрежут мастерские руки. Хирург Дерево получает право на это. Ему не нужно концентрироваться. Для него всё просто. Он надевает на руки резиновые перчатки и срывает тонкое лезвие с маленького металлического столика. И, как художник, он молниеносно проводит ножом по перекрещивающимся узорам. Раны открываются на пациенте ещё до того, как он его коснётся.
С помощью своих точных разрезов он может разобрать старика на мелкие кусочки, а затем снова собрать из него что-то лучшее. Его работа всегда чёткая. Его руки двигаются быстрее, чем могут видеть глаза, но Дереву хирургу не нужно смотреть на то, что он делает. Он просто смотрит прямо перед собой, поверх выпуклых плеч медсестёр. Проверка времени на часах и подсчёт плитки на потолке.