Аудитория зашуршала перьями. Я с сожалением глянула на карандаш, припоминая, что местной грамоте еще не обучена и начала проявлять солидарность. Орнамент на полях моей тетради мало походил на растительный рай, скорее – на ад флориста. Но, не дал бог изобразительного таланта, так что теперь – не рисовать вовсе?!
Я придерживалась диаметрально противоположного мнения, а потому усердно мазюкала на полях поникшие цветочки, изредка, ради разнообразия, разбавляя крестиками. Увы, дожив до своих семнадцати лет, лучше всего я умела рисовать гробы и кладбище. Так уж сложилось, плюсики обрастали черточками и сливались в самые настоящие крестики. А добавить пару черт, изображая деревянный… Да уж, нет чтобы принцесс рисовать, но эти благие девы получались у меня уж слишком блаженными и волоокими, с разными степенями косоглазая и кривизны ног.
Предвкушающее поскрипывание сидений могло выдавать две вещи: конец пары, что было бы слишком жирно для адептов, либо демонстрацию. Оторвавшись от вынужденного рисования, я взглянула на подиум с кафедрой.
Там, стоя на самом краю, преподаватель увлеченно речитативил. Первые ряды с упоением конспектировали его выпендреж, а задние сели поудобнее, ожидая шоу.
Вита выругалась и быстро захлопнула тетрадь, скрывая свои художества от взглядов посторонних. Я решила, что лучше последовать примеру более опытной коллеги, и закрыла тетрадку, придавая лицу мечтательнейшее выражение. Джейс и Трейс извлекли из-под парты заготовки морского боя и принялись делать вид, что с упоением играют.
Высунувшаяся у них за спинами рука, по манжете рубашки которой легко узнавалась конечность преподавателя, рванула листки с заготовками и исчезла, как и появилась. Мы с ребятами переглянулись, ожидая продолжения.
- Итак, я продемонстрировал вам простейший пример работы с пространством, – громко, чтобы даже мы на галерке слышали, сказал Ганс Ройтен, заглядывая в листики. Лицо его скривилось, как будто фабрика по производству лимонного сока работала у него прямо во рту.
- Я там кое-что написал, – шепотом пояснил Джейс. – Не думаю, что он зачитывать станет.
И мистер Ройтен не стал. Вместо этого он зло взглянул на Джейса и сквозь зубы выдал:
- Останетесь после занятия и узнаете про отработку.
Болотник довольно оскалился во все тридцать с чем-то (что-то глядя на его сияющую улыбку я засомневалась, что зубчиков у него, как у людей!) и поднял руку с сжатыми в кулак пальцами вверх, как бы говоря «страна должна своих своих ур… героев». Страна знала, и пусть не рукоплескала, но одобряла.