Корни этого одобрения крылись еще в начале лекции. Так уж получилось, что Ройтен, будучи еще не таким уж опытным преподавателем, принялся распинаться не только об учебном процессе, но и об уровне современных адептов. Разумеется, подрастающее поколение было выставлено в не лучшем свете, что не добавило очков обожания преподу. И все бы ничего, но линию отрицания Ганс продолжал до самого конца, постоянно подчеркивая, что мы и он – совершенно разные. А аудитория такого не прощает.
Вот и сейчас, когда Джейс повел себя дурно, аудитория была на его стороне, ибо он был свой, а мистер Ройтен… А мистера Ройтена теперь не любили, как угнетателя бедных адептов. Да уж, попал дяденька, с первого же дня. Интересно, экзамен ему сдать сложно?
- Зачет, – как бы в ответ моим мыслям простонала Вита. Судя по всему, в ее зеленой головке крутились те же мысли. Препод был обречен.
-Продолжаем работу! – прикрикнул Ройтен, но его уже никто внимательно не слушал. Пара была сорвана.
Трейс под партой дал пять Джейсу, как будто троллить препода было их священной миссией. Хотя имидж болотных отпрысков предполагал подобные шаги, которые эти двое с радостью предпринимали.
До конца занятия оставалось не так уж и много времени: это было заметно по оживлению среди первых рядов. Ошибочно считать, что там, где сидели преимущественно отличники, никто не помышляет о свежем, теплой пирожке и не считает секунды до окончания пытки. Вовсе нет, именно там, на первых рядах и сидят самые большие торопыги, которые в свободное от записывания время – точно как на галерке рисуют в конспекте цветочки и проклинают ту нелегкую, что занесла их на амбразуру.
Мне писать было не положено, и я развлекалась наблюдениями. Парочку знакомых затылков я усмотрела и на первых рядах. Но интереснее было наблюдать за иномирцами. Интереснее и полезнее, чтобы знать, как поступать нельзя.
Вита проследила мой взгляд и фыркнула, рассматривая байку короткостриженной блондинки. Или кикиморе ее пирсинг не угодил? Признаться, мне лишние дырки в теле никогда не нравились, но такой насмешки не вызывали, а моя соседка по парте, едва не съезжала под этот самый стол.
Я решила похихикать вместе с ней. Мало ли – это какое-то клеймо, или знак чего-то там – от болотников всего можно было знать. Хорошо если не неприличное предложение. Хотя… к неприличным предложениям болотная раса относилась с понимаем, а вот в вопросах красоты имела строгие стандарты, нарушение которых ложилось несмываемым позором на семью. Так, к примеру, нельзя было обесцвечивать волосы, становясь блондинкой. Это считалось несусветной глупостью, ибо добровольно отказаться от приятной зеленцы… Ну разве можно о таком помыслить?! Вита заверяла, что нет, и еще два часа уговаривала меня одуматься и выбросить эти мысли из головы. Я едва на потолок не залезла, желая избавиться от ее нравоучений.