Пришёл Ефим Петрович и сразу увёл четверых младших в приют. Дети только проснулись, прощались наскоро, мы обещали, что скоро навестим их. У меня душа кровью обливалась. Не скрываясь заревела сразу, как за ними закрылась дверь участка. Танюшка и Лиза закатились плачем вместе со мной. Кто-то из мужчин гаркнул в нашу сторону, и мы притихли. Уселись в углу и плакали уже беззвучно, вытирая сопли подолами тонких нижних юбок. У меня есть не больше года, чтобы устроить такой дом, куда я смогу забрать их. Через год, самой старшей, из отправившихся с урядником малышей, Наденьке, будет девять и её смогут отдать из приюта куда-то на работы.
До появления пристава на нас, семерых, больше не обращали внимания, а он сегодня что-то очень сильно задерживался, по разговорам тех же городничих.
Находясь в нелёгких раздумьях относительно того, что мне делать и как будет правильнее действовать дальше, я не особо обращала внимание на то, что происходит в участке. Однако, в какой-то момент с другой стороны решётки поднялся такой шум, что игнорировать восторженные возгласы, приветствия и разговоры стало невозможно. Я отвлеклась от своих мыслей и присмотрелась к тому, что происходит вокруг.
Оказывается, пристав уже появился. Он стоял, держась одной рукой за спинку своего кресла и недоверчиво смотрел на небольшие, с ладонь, развязанные кожаные мешочки, полные блестящих монет, которыми был заставлен почти весь его стол.
- Он только пришёл, - шепнул наш охранник Никанор Иванович какому-то городничему, что только вошёл в дверь.
Действительно, кое-где на кустистых бровях пристава и его одежде ещё не все снежинки растаяли. Я бросила взгляд в окно и увидела, что на улице идёт снег. Успел ли Ефим Петрович довести детей до приюта? Они не одеты для такого сильного снегопада. Вчера, после того, как дом разлетелся, мы все натягивали на себя, что нашли, и как попало. Всё ли наше добро маги вчера собрали и спрятали в сарайчике, или что-то сейчас засыпает снегом?
Тем временем, городничие на разные голоса жаловались, что не успевают штрафовать всех нарушителей и докладывали, что в целом горожане очень довольны нововведением, особенно извозчики. Переговорив с подчинёнными, выслушав всех и раздав ценные указания, пристав, наконец, заметил нас.
- Почему Вы всё ещё здесь? – спросил он недовольно.
- Нам бы позавтракать… - протянула я, а сама на мешочки с монетами, не отрываясь, смотрю.
- Никанор! Поди принеси им каши и, как только поедят, вытолкай взашей на улицу. Мне надоело с этой голытьбой возиться! – с этими словами пристав выдвинул ящик стола и одним движением смёл в него все мешочки.