Зато в шкафах на кухне нашлось немного еды – вполне съедобной, кстати.
– И как ты ходишь по магазинам? – мне трудно было представить это изнеженное и порхающее создание стоящим в очереди на кассе или волокущим сумки, хотя вряд ли здесь хорошее снабжение в продуктовых лавках – ни покупателей, ни продавцов, лишь тишина, поглощающая всё.
– Это ты ходишь по магазинам вместо меня, забыла? Я просто довольствуюсь тем, что выбрала ты. Ненавижу консервированный персик. Зачем ты всё время покупаешь его? Он слишком сладкий.
– Ты ешь мою еду, но не можешь носить мою одежду? И какой в этом смысл?
– Никакого. На самом деле здесь вообще необязательно есть, потому что тут всё по-другому устроено. Я просто развлекаюсь, вскрывая эти дурацкие банки и делая вид, что проголодалась, а завтра они появляются снова. Целые. Если только их не используют там, наверху, но ты хозяйка квартиры и застряла тут, так что мы можем сколько угодно давиться твоими запасами, пока с той стороны их не выкинут, так что они навеки с нами, класс, да? Добро пожаловать на другую сторону! Здесь ты ничего не решаешь, кроме того, на что смотреть.
– И когда, по-твоему, мы поменялись местами? В коляске? И почему ты всё ещё тут, раз я вернулась? Почему не выскользнула наружу вместо меня? Как это работает? Давай, поделись душещипательными подробностями, а то я с лёгкостью смогу делать вид, что ты банальное и пошлое недоразумение, которое привыкло торчать в моём зеркале, а теперь воображает о себе невесть что.
– Разве это не очевидно? Помнишь, когда ты получила свои способности? Подсказка – школа, Миша и одна злая девочка. Звучит знакомо? Тогда он был несчастным мальчиком, которого ты предпочла наказать, хотя он был по уши влюблён в тебя, но доброта и сочувствие не из твоих сильных качеств. Я попала сюда, а ты оказалась самой проворной из всех существ, жаждущих заполучить человеческое тело. О, разумеется, память подводит тебя, кому охота долго помнить, что он всего лишь паразитирует на людях. Но есть ещё один момент, которого ты не знаешь. Это повторяется со всеми вами. И с мамой, и с бабушкой. Типа традиции – превращать подростка в нечто могущественное. И кто же толкает бедных детей сюда? Вот тут начинается моя любимая часть, только не отвлекайся, пожалуйста, – и она с восторгом покосилась на Мишу. – Каждый раз ребёнка обрекает собственная мать. Ну как тебе?
Глядя на довольную произведённым эффектом девушку, я не могла не вспомнить двойника, рождённого из споры грибницы. Хорошенькая, но простоватая продавщица вряд ли могла бы рассчитывать на особый успех, пока была обычным человеком – если не считать двух-трёх мужей-неудачников и вереницы ничего не значащих случайных эпизодов, но вот её копия радикально отличалась. Она была сногсшибательна и точно знала, как воздействовать на людей, и брала всё, что хотела.