Фабиана держала Белинду за руки, медленно опуская, ведь от подоконника до земли было метра четыре. Так просто не выпрыгнуть. Альвис наполовину свесился из окна, а изнутри его придерживали Ярослав и Сибель.
— До сих пор не могу поверить, что ты здесь, — прошептала ведьма. — Нашёлся, пришёл за мной. Но откуда взялось мужское тело? И куда делась бывшая там душа?..
— Вам помочь?
А этот вопрос задала отнюдь не Сибель.
[Дохлый Кит, замок Крэйга. Владения пиратов / Анарендил Душа Леса]
— Эй, остроухий, — донеслось до Анарендила сквозь монотонный гул в ушах.
Исцеляющая волна уже почти не приносила облегчения. За частыми избиениями эльфийский посол явственно ощущал не только желание Крэйга получить родовые артефакты, но и его затаённую ненависть. Хотя Анарендил мысленно призывал звёзды в свидетели, что до этих дней ни разу с главным пиратом не встречался и искренне недоумевал, чем же успел вызвать такую злобу.
— Оглох что ли?
Анарендил сфокусировал затуманенный взгляд на тощей, как цыплячья коленка шее пирата. Его остро выпирающий кадык дёргался едва ли не при каждом слове, а вот смысл сказанного доходил до эльфа медленно.
— Кто? Какой друг? — хрипло переспросил эльф.
— Не могу назвать его имени. Давай, остроухий, если хочешь ноги сделать — отдай волосы.
— Волосы… Зачем?
— За хвостом макрели! Мне-то откуда знать? Велено принести волосы посла. Ты посол? Посол. Так что давай быстрее. Если Нэш меня тут застукает — тебе бездна.
— А тебе?
— Выкручусь. Так что? Хотя погоди. Щас. Как он там говорил… Грут, гурт… Нет, погоди. Гирт. В общем, бездна, забыл я. Гурт или гирт. И дальше… — парень задумчиво почесал затылок, — готрим телкесир. Вот. Или около того. Он сказал, ты поймёшь.
— Gurth gothrim Tel’Quessir?[15]
— Во-во, точно так и сказал. Давай уже свои лохмы, время жмёт, как крабу старый панцирь.
Анарендил стиснул зубы.
— «Это что, новые, извращённые издевательства Крэйга? Сказать пару слов на эльфийском, дать ложную надежду на неведомого друга. Хм… Друг… Фабиана знает эльфийский. Тар-Сурион знает. Элиниэль…» — при воспоминании о последней у Анарендила заныло в груди болезненной тоской, бессилием и невозможностью что-либо изменить, исправить. А следом перед мысленным взором утончённую белокурую девушку вытеснила другая, тёмненькая, с растрёпанным пучком на голове. — «Сибель говорила мне про волосы. Предсказание. Она — ведьма, может её слова были действительно пророческими?»
— Долго думаешь, — злился пират и нервно перебирал пальцами рукоять небольшого кинжала.
— Ладно, — выдохнул Анарендил.