— Приходит, когда хочет, уходит, когда просишь остаться, меня гонит, если не к месту пришлась, а я все терплю, лишь бы ещё хоть разок увидеть, как он улыбается, забывшись. Ни одной фотографии вместе, ни свиданий приличных, ни цветов, ни подарков…
— Даже не знаю, что хуже, — вздохнула она в ответ. — Людочка купалась во внимании, в цветах и подарках, квартиру даже ей купил, да оформил на неё, а не так что живи, пока разрешаю. В путешествия ее брал, то на море, то в горы, она такой счастливой была… но злой он. Чуть что не по его — кулаки в ход. А она все, дурочка, щебечет: «Сама я виновата, мама. Не надо было то, не надо было это…».
— Вы его вините, да? — спросила с грустью, а она отвела взгляд, полный злобы, и прошипела сквозь зубы:
— А кого ещё?
— Думаете, это он ее так? — прошептала, прикрыв рот рукой, а она снова поморщилась:
— Нет, конечно, иначе первым делом бы в полицию пошла. Но где большие деньги — там всегда большие неприятности. Из-за него убили, больше нет причин. Бандит он, хоть она и говорила, что бизнесмен.
— Одно и то же, — сказала тихо, а она кивнула и надолго замолчала. — Пойду я… спасибо, что выслушали.
— Кто кого слушал, — махнула она рукой и грустно улыбнулась, поднимаясь вместе со мной.
В коридоре я долго возилась с сапогами, увидев на ключнице комплект с брелком со стразами, а потом начала ковыряться в сумке и шарить по карманам, ненавидя себя каждой клеточкой своего тела.
— Телефон не могу найти, — сказала виновато, а она пошла на кухню, сказав на ходу:
— Сейчас посмотрю…
Я быстро сунула ключи в карман и достала оттуда телефон, крикнув:
— Нашла!
Неловко попрощалась и выскочила из подъезда стрелой. В машине поморщилась, с отвращением посмотрев на себя в зеркало, и поехала в больницу.
Едва я прошла в здание, почувствовала царящее вокруг напряжение. Коллеги, случайно встреченные в коридорах, косились и тут же отводили взгляд, что совершенно мне не понравилось, я резко сменила траекторию и пошла прямиком к отцу. Причина такого поведения, как мне казалось, могла быть только в пресловутом пальце, и если уж получать нагоняй, так сразу от главврача.
Отец сидел в своём кресле с уставшими глазами и выглядел чернее тучи. Увидев меня скупо улыбнулся и кивнул на диван, присоединившись ко мне через минуту.
— Пап, в чем дело? — нахмурилась, начав подозревать, что палец тут совершенно не при чем.
— Та медсестра… С операции, — начал неуверенно, а потом поморщился, замолчав.
— Неужто в суд потащилась? Как ее там… Брянцева, кажется, — округлила я глаза, но скорее чтобы вывести его из транса. Подозрение закралось нехорошее, а отец его подтвердил: