— Один ординатор слишком хорошо считает, — хмыкнула и кратко пересказала нехитрые подсчеты. — Скорее всего, чья-то родня.
— А на квартиру к Таньке на кой хер потащилась?
— Понять, кого она могла подбить на свою авантюру.
— Поняла?
— Да. Емельянова.
— Сама соловьем пела перед Абрамцевым, что он не при делах.
— А теперь считаю иначе, — пожала плечами. — И Митька твой как думаешь, почему тебя вызвал?
— Чтобы я забрал тебя прежде, чем ты что-то разнюхаешь, или мент твой.
— А убить не мог — слишком очевидно, как светящуюся вывеску над собой повесить.
— Не понимаю, нахрена ему это, — нахмурился, слегка сбавив скорость.
— Ты где живешь? — хмыкнула а ответ, а он поднял бровь:
— В гости хочешь?
— Во-первых, почему бы и нет? — ответила язвительно. — Во-вторых, что-то мне подсказывает, что квартирка у тебя поприличнее. Начальник благоволит, бабки есть, бабы на шею вешаются. Зависть, дорогуша. Банальная зависть и жажда легкой наживы. А тут Татьяна, нормальная девчонка, сломленная только, озлобленная. Как она вообще там оказалась?
— Влад приволок, — поморщился Толя, — просил пристроить да присмотреть. Я в соседнем подъезде жил, сбагрил к Матросовой, она там мать всея двора. Все шалопаи к ней приползали. Накормит, подлатает, слова не скажет.
— И после этого в гору пошёл, да? — покачала головой, а он затормозил у обочины и потёр руками лицо.
— То есть, это месть? Извращённая бабская месть, за то, что не оставил гнить одну?
— Ты в ее глазах был помощником Влада, — пожала плечами, задумавшись. — Емельянов через неё пришёл?
— Да, — кивнул согласно. — Три года к ней таскался, по морде получал неоднократно, но махался он люто… боксёр. На медсестру он же ее пристроил учиться. Потом в больничку загремел, перо в бок, о карьере спортсмена можно забыть. Поговорили, привёл.
— Значит, познакомились они не в больнице, как считает его мать… и не с аппендицитом он лежал. Могла бы и проверить, — поморщилась, а он хмыкнул:
— Куда как интереснее по захолустьям лазить. Не заигралась?
— Пожалуй, — ответила честно, а он выдохнул:
— Наконец-то луч света, — посидел немного, постукивая по приборке, а потом спросил: — Почему я — понятно. А что Влад? Я так понял, он ее из какого-то дерьма вытащил.
— В дерьмо он ее сначала окунул, — ответила с обидой за девушку. — Аборт ей сделали, да так, что детей она больше иметь не могла. Вряд ли специально, хотя и такой вероятности не исключаю. Сколько ей тогда было? Лет двадцать? Наверняка решила, что таким образом сможет его удержать.
— А ты таблетки пьёшь же, да? — спросил с ходу, а я поморщилась и отвернулась.