— Строишь из себя тут важного, хотя на самом деле ничего не стоишь. — Опустив голову, Юстас еще сильнее сжал руки в кулаки и нахмурился. Он уже не смотрел на брата, но все еще продолжал недовольно высказываться: — Да, у тебя получилось овладеть магией, и что? Будь моя воля, я бы тоже смог, но я уже вырос и больше не могу освоить стихии. Не зазнавайся только потому, что ты смог в чем-то отличиться.
— Хорошо, — тихо отвечал Шейн, — я тебя понял.
— И та девка, которую ты привел в дом…
Шейн насторожился. Услышав одно лишь упоминание о прибывшей девушке, он сразу понял о ком шла речь, и ему явно не понравилось, что разговор склонился в эту сторону.
Вновь приподняв голову, Юстас зловеще посмотрел в глаза Шейна и угрожающе продолжил:
— Забирай ее и проваливайте отсюда как можно скорее. Моржана и матушка из-за вас постоянно на взводе. Если ты сам от нее не избавишься, тогда я…
Шейн среагировал инстинктивно. Ухватившись рукой за кофту Юстаса, он одним быстрым движением поднял его над полом и возвысил так, чтобы их лица наконец-то оказались на одном уровне.
Поднятый парень замолчал от шока, в то время как Шейн, серьезно смотря на него, столь же угрожающе заговорил:
— Дорогой брат, советую фильтровать свою речь рядом со мной и Латишей, а еще не забывать, что мы с ней все-таки обладаем магией, а ты нет. Не думай, что по какой-то причине ты имеешь право оценивать нас или приказывать нам. В конце концов, ты всего лишь ручной зверек на привязи у семьи Дорианов.
Юстас ощущал подступившую к горлу тошноту, но сам он еще не понимал, что это было за чувство. Угрозы Шейна не вызывали в нем того же трепета, что и угрозы Моржаны. В этой ситуации он действительно чувствовал, что стоял буквально на краю пропасти.
Осторожно поставив брата на пол, Шейн выпрямился. Стоило Юстасу ступить ногами на землю, как к нему снова вернулся дар речи. Парень, слегка отступив, весь дрожа от страха залепетал:
— Да… Да, как ты смеешь…
Внезапно Шейн вознес руку и замахнулся. Быстрая звонкая пощечина вновь раздалась в тишине коридора, а следом за ней прозвучал и стук от рухнувшего на пол тела.
Юстас, придерживая больную щеку правой рукой, не мог проронить и слова. Он испытывал множество смешенных чувств, но больше всего среди них выделялись обида и страх.
Шейн, презрительно посмотрев на брата, холодно добавил: «Возвращаю», — и двинулся вперед. Он не стал тратить на этот бессмысленный спор ни секунды больше. Скорее, напротив, он хотел как можно быстрее уйти от Юстаса, чтобы случайно все-таки не захотеть прибить его.