Меттл с легкой грустью улыбнулся. Как только Шейн назвал имя сестры Роны, сразу стало понятно, что они были знакомы лично. Одна мысль о том, что, возможно, Шейн мог бы все изменить, вызвала тревогу и чувство собственной вины. Все-таки у Шейна была такая возможность, а у самого Меттла ее не было и вовсе.
— С этим, — на выдохе протянул Меттл, — уже ничего не поделаешь.
— Она была твоей покровительницей, верно? Почему ты так сильно переживаешь? Разве у тебя не остались и другие покровительницы?
— Они же не вещи. — Меттл с иронией посмотрел на товарища. — Мы близки друг другу, мы готовы выслушать в нужный момент и даже помочь. Я о них забочусь.
— Ты — о женщинах?
По одной лишь интонации Шейна можно было понять, насколько он был удивлен. Представить ситуацию, в которой мужчина из этого мира так тепло отзывался о женщинах, было очень сложно.
— Почему нет? — Меттл улыбнулся куда счастливее. — Я связан клятвой со своим родом, но меня не ограничивают в действиях. Поэтому я могу делать все, что захочу, с кем захочу и когда захочу. Мне нравится общаться с другими женщинами, помогать им, если они в этом нуждаются, и, заметь, они открываются мне больше, чем своим близким. Мы не чужие друг другу.
— То есть, — Шейн задумчиво склонил голову, — никто из них не совершает над тобой насильственные действия?
— Скажем так, если ситуация выходит из-под контроля, я знаю, что нужно делать. Поэтому, нет, до насилия обычно не доходит.
Подобный решительный ответ даже вызвал улыбку. Шейн, пожав плечами, вяло ответил:
— Хорошо устроился.
— Еще бы. Нужно просто уметь подстраиваться под ситуацию.
Вновь наступила тишина. В это мгновение паузу наполнили все те голоса, что звучали из зала, и стрекотание сверчков, будто затаившихся прямо под окнами. Присматриваясь к очертаниям лица Меттла, которые все же казались хорошо заметными даже в полутьме, Шейн спросил:
— Я хотел спросить тебя, как относишься к действиям этой группировки?
— Я не согласен с их действиями. — Решительно заговорил Меттл. — Мне близка их боль, я понимаю, почему они так поступают, но не могу смириться с тем, что они делают.
— Ты о…
— Убийстве невинных. — Настроение Меттла помрачнело. Печаль и легкая ирония сменились серьезностью и неприязнью. — Одно дело, когда они охотятся на головы мировых правителей и избавляются точечно от главных виновников, другое дело, когда они пытаются превратить в фарш детей и стариков. Когда они убивают, им же, в сущности, без разницы женщина это или мужчина.
— Ну, многие мужчины сейчас служат женщинам…
— Далеко не по своей воле, Шейн. И даже если причина служения — это добровольная клятва, это не значит, что они не являются такими же жертвами, как и члены змеиной группировки.