…К счастью, это было последнее и единственное неприятное приключение на трассе. Дальше до Казвина мы доехали совершенно спокойно. Никаких новых крышесносящих историй, отличное шоссе, легкий драйв.
XV. История бахаев или Услада Очей
Вечер в Казвине пошел по привычному, принятому у нас в Иране сценарию. Третий день все-таки, как-то мы вошли в ритм страны, осознали, что тут следует делать. Так что загрузились в гостиницу, отужинали и отправились курить кальян. А кальян здесь означает – разговоры.
На сей раз собеседников, сносно говоривших и понимавших по-английски, у нас оказалось двое – Мехмет и Ильдар. Один перс, другой азербайджанец. Перебивая друг друга, они часа два рассказывали мне историю своей веры и своего города.
На самом деле, человек издалека для местных завсегдатаев – необыкновенно лакомая добыча. Людям нечего стесняться и бояться лишних перетолков. Мы уедем – они останутся. Правда, как там, в Казвине, с местной службой безопасности – Стражами исламской революции, – окончательно узнать так и не удалось. Видимо, не очень жестко – правда, напрямую политики мы не казались, предпочитая историю. Так явно было лучше для нас и для наших собеседников. Но в выражениях они не слишком сдерживались. Едва мы познакомились, они тут же чуть ли не крикнули «fucking Khomeiny», и их легко можно было понять. Ребята оказались не мусульманами, а бахаями, и достаточно натерпелись при новой власти. Больше тридцати лет жить в исламской республике по исламским законам, своим острием направленным именно против тебя – удовольствие ниже среднего. Лидеры их общины много лет сидели по тюрьмам, и каждый человек, исповедовавший их веру, чувствовал преследования на себе.
Честно говоря, я про их бахаизм или, как они еще назвали его, бабизм вообще никогда ничего не слышал. Оказалось, это самая молодая мировая религия на земле. Центр ее находится в Хайфе, на территории исторической Палестины, где похоронен их главный пророк – Бахаулла. Всего в мире около пяти миллионов бахаев, из них в Иране – несколько сотен тысяч. Это самое большое конфессиональное меньшинство в стране, их больше, чем зороастрийцев, иудеев и христиан, вместе взятых. Вера бахаев выросла из мусульманства, но очень далеко ушла от него, и поэтому исламские законники не рассматривают их как местную секту. В итоге они оказались как бы в правовом вакууме – они не принадлежат к числу народов Книги, как христиане и иудеи, и они же – не мусульмане, как исмаилиты. Значит, согласно местной логике, бахаи автоматически становятся врагами ислама. В современном Иране это крайне невыгодная позиция.