К тому же я проявил несказанную «мудрость» и из Ташкента все свои теплые вещи отослал домой в Москву. Поверил в майское тепло, в узбекскую разлюли-малину наступившего лета… А нам еще предстояло ехать и ехать, причем на север. На пути лежал город Уральск, и только там мы могли свернуть к югу, в сторону Актобе и Бейнеу. Чтобы назавтра заночевать у дяди Леши…
Путь оказался на тысячу километров, то есть как минимум на день, длиннее, чем мы предполагали в Ташкенте. Я даже захотел было позвонить в порт Актау, попросить капитана парома, на который мы записались, задержаться. Но выяснилось, что паромы уходят один за другим, так что никакой нужды в этом не было.
Казахские дороги устроены самым странным образом. Если хочешь доехать из пункта А в пункт Б по человеческому асфальту, надо сделать крюк километров в 700. Порой просто не укладывается в голову, что нет никаких других вариантов.
Первым не выдержал Любер. Он шел впереди и возле Актобе на заправке начал спрашивать местных – есть ли, в принципе, другие дороги на юг. Что будет, если ехать по старинке, через степь, благо теперь существуют еще и навигаторы?
Оказалось, что во времена Советского Союза дорога через степь существовала. Она шла вдоль железнодорожного пути Кандыгаш – Макыт, но сейчас там не решаются ездить даже на джипах. К тому же местные поселки – Кандыгаш, Шабыркудык, Сагыз, Макыт – стоят полуразрушенными и годятся разве что для съемок фильма про Апокалипсис. Но это – всего 800 километров. А крюк – все 1500 по холодам.
Мы отставали примерно на десять километров. Списались. Макс Любер сообщил, что совершенно не хочет мерзнуть. Я ответил, что вряд ли рискну. Он стал меня убеждать, что верит в свой многолетний опыт, что проезжал и не в таких местах, ну и так далее.
«Гусь» – есть «гусь», специально подготовленный к испытаниям мотоцикл. Мне же на «Иваныче» соваться туда было смерти подобно. Может, если бы не было всех этих казахских приключений с поломкой и треснутым колесом, я бы и рискнул – кто знает? Но в сложившейся ситуации больше всего хотелось доехать до Каспийского моря на исправном байке и без новых траблов. Кроме того, относительность всех «коротких» и «хороших» дорог я проверил еще в Китае, и в то, что Любер что-то выиграет по времени, просто не поверил.
В итоге мы забились на литр водки. Тот, кто первым приезжает в Бейнеу, накрывает поляну и проставляется. Вася принял мои аргументы и остался вместе со мной.
Тут можно было бы вспомнить Высоцкого: «условия пари одобрили не все». Правда, в нашем случае это был честный спор. Перед нами лежали 1500 километров – на семь сотен больше, чем у Любера, перед ним – бескрайняя степь с пунктирами условных дорог…