— Прекрасно! — Иззи в восторге сомкнул ладони, — Я все для вас устрою. Дам газетчикам несколько интервью. Заставлю одного из лучших спичрайтеров подготовить для вас речь. Эта поездка принесет нам не меньше полумиллиона голосов. Но… — Он сурово посмотрел на сенатора, — Но вам придется сделать две вещи.
— Какие?
— Во-первых, выучить свою речь. Я не хочу, чтоб вы забыли ее, как в тот раз, на торжественном открытии коммуникационного центра на Луне. И еще. Оставьте дома эту чертову мини-камеру.
Сенатор расстроенно засопел и надул губы.
Ганимед стремительно уходил в тень Юпитера. На некоторое время спутник погрузится в ночь. В небе останется только Европа, и ее слабый свет сделает тени на поверхности лишь темнее и глубже.
Карди по прозвищу Спайк с нетерпением ожидал наступления ночи. Сегодня ему предстояло совершить то, что до сих пор не удавалось совершить ни одному человеку. Он собирался сбежать из ганимедской тюрьмы, начальник которой хвастал, что никто не выходил из-под купола этого гордого космического Алькатраса раньше назначенного срока — во всяком случае, живым.
Спайк ждать не станет. Он выйдет из северо-западных ворот и растворится во тьме так же бесследно, как если бы само упоминание о нем исчезло с лица Вселенной. На скрупулезную подготовку ушел не один месяц. Все спланировано. Все детали учтены. Вероятность провала исключена.
Пришлось раскошелиться, нажать на определенные кнопки. Требовалась также помощь извне, а получить ее здесь ой как нелегко. Кому, кроме него, по силам подобная задача? Но разве он не Карди Спайк — прославленный космический рэкетир? Разве не он многие годы собирал дань на всех межпланетных линиях? Разве не его люди до сих пор трясут космические корабли? В мире гангстеров Карди Спайк слыл такой крупной фигурой, что даже теперь его слово для многих оставалось законом.
Он дождался, пока охранник пройдет мимо его двери, вскочил на койку и нашарил почти невидимую нить из тонкого стекловолокна, привязанную к одной из вентиляционных решеток. Быстро, но осторожно, стараясь не производить шума, Карди втянул ее в камеру и отвязал подвешенный к концу нити бластер.
Беззвучно, словно подбирающийся к добыче кот, Спайк перетек к решетчатой двери. Сунув бластер за пазуху, он безвольно обмяк на частых прутьях. До его ушей долетел звук шагов возвращающегося охранника.
Спайк негромко заскулил. Охранник услышал его стон и ускорил шаг.
— В чем дело, Карди? Тебе плохо?
Гангстер, протянув сквозь прутья трясущуюся левую руку, вяло уцепился за плечо стражника. Тот нагнулся ближе. В тот же миг пальцы Спайка сомкнулись на его горле стальным обручем, а между арестантской робой и сердцем охранника полыхнул крохотный язычок белого пламени диаметром не более карандаша — один-единственный коротенький смешок точно нацеленного бластера, выставленного на минимальную мощность. И все. Так человек мог бы хихикнуть над знакомым анекдотом.