— Гребень Паркера? — переспросил один. — Неужто вам надо на гребень Паркера?
— По делу, — пояснил Томас.
— На гребне Паркера не с кем делать дела. Там никто не бывает.
Но Томас не уступал, и они в конце концов сдались.
— На самом-то деле там один гребень, только он разделен пополам. Езжайте от поселка на север, там увидите погост. Не доезжая до погоста, сверните налево и окажетесь на Военном гребне. Дальше держитесь по верху. Некоторые дороги отворачивают, а вы езжайте по макушке гребня.
— Вы говорите о Военном гребне, а мне нужен гребень Паркера.
— Да все едино. Как Военный гребень кончится, пойдет гребень Паркера. Он проходит высоко над рекой — спросите там по пути.
Так что Томас двинулся на север и, не доезжая до кладбища, свернул налево. Дорога по гребню была далеко не первоклассной — просто проселок. То ли ее не мостили, то ли мостили очень давно, а потом бросили, так что от асфальта почти ничего не осталось. Вдоль дороги тянулись приткнувшиеся к гребню мелкие фермерские хозяйства: сбившиеся в кучку полуразрушенные домики, окруженные скудными, истощенными полями. Завидев автомобиль, фермерские псы с лаем бросались в погоню.
Милями пятью дальше встретился человек, извлекавший почту из ящика, и Томас подъехал ближе.
— Я ищу гребень Паркера. Не скажете, далеко еще?
Мужчина сунул три или четыре полученных письма в задний карман комбинезона, подошел к обочине и остановился у машины, вблизи оказавшись крупным, ширококостным человеком. Его морщинистое обветренное лицо покрывала недельная щетина.
— Почитай приехали, — ответил он. — Мили три будет. Но скажите, незнакомец, зачем он вам?
— Хочу просто поглядеть.
— Не на что там глядеть, — покачал головой фермер. — Нет там никого. А раньше люди были, с полдюжины ферм. Жили, возделывали землю, да только уж давным-давно, лет шестьдесят, а то и поболее будет. Потом все куда-то перебрались.
Землю кто-то купил, да не знаю кто. Некоторые держат здесь скотину — по весне покупают ее на Западе, пасут здесь до осени, потом сгоняют и откармливают зерном на продажу.
— Вы уверены, что там никого?
— Ни единой души. Раньше были. То же и с домами. Ни жилья, ни строений. Некоторые сгорели. Должно быть, детишки со спичками баловались. Наверное, думали, что так и надо. Гребень пользуется дурной славой.
— В каком смысле дурной славой? При чем тут дурная?..
— Взять хотя бы поющий колодец. Хотя лично я не знаю, при чем тут колодец.
— Не понимаю. Первый раз слышу о поющем колодце.
— Это колодец старика Нэда Паркера, — рассмеялся фермер. — Он поселился там в числе первых. Вернулся с войны и купил землю. Задешево — ветеранам Гражданской продавали земли правительства по доллару за акр, а в те времена вся здешняя земля была правительственной. Нэд мог купить за тот же доллар за акр жирную ровную землю в прерии Блэйка, милях в двадцати отсюда, но он был не из таковских. Он знал, чего хочет. Ему нужно было, чтобы дрова были под рукой, чтобы неподалеку бежал ручей, чтобы поблизости была охота и рыбалка.