О ходе своих изысканий Томас ей не докладывал, лишь время от времени весьма официально извещал письмом, что все еще работает. Историю Паркеров тетушка узнает лишь тогда, когда возьмет в свои костлявые руки манускрипт. Несомненно, там она найдет кое-что удивительное для себя. Да, в роду не было ни конокрадов, ни висельников — зато были другие персонажи, которые вряд ли заставят ее гордиться подобным родством, если только она ищет зацепку для гордыни. В этом Томас уверен не был. В числе прочих Паркеров в начале девятнадцатого века жил торговавший патентованными средствами лекарь, вынужденный спасаться бегством из многих городов, когда вскрывалось его собственное невежество и недоброкачественность его снадобий. Были и работорговец, и парикмахер из городка в Огайо, бежавший с женой баптистского проповедника, и головорез, отдавший концы в жаркой перестрелке в одном скотоводческом городке на Дальнем Западе. И это племя странных Паркеров завершилось человеком, прорубившим колодец и выпустившим на волю порождение античного зла. В этом месте Томас оборвал себя: «Ты же не можешь поручиться за это, не имеешь даже малейшего основания для каких-либо умопостроений, просто поддавшись влиянию здешних мест».
Когда Томас вернулся к фургончику, солнце уже садилось. Весь день он провел на гребне и не желал больше задерживаться. Завтра в дорогу, оставаться смысла нет. Может, тут и таятся ценные находки, да только одному человеку отыскать их не под силу.
Под ложечкой сосало: во рту у него маковой росинки не было с самого завтрака. Угли совсем прогорели, костер пришлось разводить заново, и поужинать удалось лишь во время ранних осенних сумерек. Несмотря на усталость после дневных блужданий, спать не хотелось, и Томас продолжал сидеть без движения, прислушиваясь к звукам надвигающейся ночи. Восточный горизонт озарился светом восходящей луны, а среди возвышающихся над речной долиной холмов перекликались две совы.
Потом он решил все-таки встать и сходить в фургончик за бутылкой — там еще оставалось немного виски, самое время докончить. Завтра можно купить другую, если захочется. В фургончике он зажег и поставил на стол керосиновую лампу и в ее свете увидел зобный камень, лежавший на том самом месте, где был оставлен вчера ночью. Взяв камень, Томас повертел его, отыскивая едва заметные письмена, и поднес поближе к глазам в смутной надежде, что вчера принял мелкий дефект за след резца. Но письмена были на прежнем месте. Породить подобные знаки не в состоянии никакая игра природы. «Интересно, — подумал Томас, — может хоть кто-нибудь на свете расшифровать эту надпись?» И тут же ответил себе: «Вряд ли». Ведь письмена эти — что бы они ни означали — вырезаны за миллионы лет до того, как на земле появилось хоть отдаленное подобие человека. Сунув камень в карман пиджака, он захватил бутылку и вернулся к костру.