— Идите, — приказал один из дикарей, здоровый мужик с торчащим передним зубом. Он произнес это слово по-английски, пусть несколько по-иному, чем было принято в двадцатом веке, но несомненно на чистом английском языке.
И исследователи двинулись в путь, сопровождаемые своими пленителями, — тем же путем, каким пришли люди будущего. Они прошли мимо мертвецов, но дикари едва удостоили взглядом своих бывших товарищей. Человеческая жизнь явно ценилась здесь дешево.
Они пробирались между чудовищными развалинами. Дикари переговаривались между собой хотя и на английском, но с таким акцентом и добавляя в него такое количество незнакомых слов, что понять их было решительно невозможно.
Наконец они достигли чего-то, что могло быть улицей. Она петляла между развалинами; по обочинам стояли люди — среди них и дети, и женщины. Все пялились на пленников и оживленно болтали.
— Куда вы ведете нас? — спросил Билл шедшего рядом с ним конвоира.
Тот запустил пальцы в бороду и плюнул в песок.
— На арену, — произнес он медленно, чтобы человек двадцатого века мог понять его.
— Зачем? — Билл тоже старался говорить внятно.
— На состязания, — ответил дикарь коротко, словно расспросы его раздражали.
— Какие состязания? — осведомился Харл.
— Скоро узнаете, — прорычал другой конвоир. — Сегодня, в полдень.
Этот ответ вызвал у дикарей взрыв хохота.
— Узнают, — хихикнул кто-то, — когда встретятся с порождениями Голан-Кирта!
— Порождениями Голан-Кирта? — воскликнул Харл.
— Придержи язык, — злобно рыкнул человек с торчащим зубом, — а то тебе его вырвут.
Больше путешественники во времени вопросов не задавали.
Они ковыляли дальше. Даже хорошо слежавшийся песок все же подавался под ногами; от усилия ныли икры. К счастью, люди будущего не торопились, удовлетворенные, очевидно, и такой скоростью.
Немало ребятишек собрались поглазеть на процессию, они бежали рядом, пялясь во все глаза на людей двадцатого века и вереща какую-то ерунду. Тех немногих, кто подходил слишком близко или визжал слишком громко, стража отшвыривала подзатыльниками.
Почти пятнадцать минут карабкались они по песчаному склону, прежде чем добрались до гребня и увидели в лощине перед собой арену. То было огромное сооружение без крыши, избежавшее большей частью всеобщего разрушения. Кое-где виднелись следы ремонта, но производившие его явно уступали по мастерству первоначальным строителям. В поперечнике здание достигало полумили, имело совершенно круглую форму и построено было из того же белого камня, что и весь разрушенный город. Двое людей двадцатого века потрясенно взирали на его громаду.