Каждый день ожидать, что тебя вычислят и ввалятся к тебе в дом, с оружием и наручниками?
Зачем? Как можно с ней так поступить? Тем более, что у нэнги ребенок. И за него она переживает больше, чем за себя, как нормальная мать.
Это ужасно, это отвратительно и после подобного Дикий никогда не смог бы себя уважать.
Но… инстинкт пары все равно кричал, вопил, требовал. Надо к ней! Надо к ней! Надо к ней! И не было ему дела до всех увещеваний и доводов разума. Ему ни до чего не было дела.
Дикий метался, рычал, бросался на деревья, ломая хрупкие по сравнению с его мощью стволы. Вгрызался во все, что встретится на пути. Сатанел и ревел, ревел…
Ахсана
Я прямо отключилась от слов Искандера – а он продолжал говорить, как ни в чем ни бывало. Я же следила за Диким. Как он метнулся, как выскочил вон. И пока приоткрытая дверь позволяла видеть мощную фигуру вербера, я провожала его взглядом. Дикий один раз обернулся. Посмотрел, замер на месте. Словно прощался. Лицо Дикого ожесточилось, будто его пытали: безжалостно и жестоко. Шеки враз втянулись, подбородок выпятился, краска схлынула с лица, и оно выглядело белым-белым, словно оборотень в предсмертной агонии.
Дикий сделал шаг назад, к дому, затем сорвался и побежал.
И все, больше я его не видела.
Всю дорогу до секретного полигона, куда меня вез Искандер, я думала про уход Дикого. Внезапно щемило в груди и появлялось это ощущение «он не вернется». Сразу хотелось прямо когтями и зубами полосовать все вокруг. Накатывала тоска, странная и непривычная. Будто что-то приглушало все эмоции, кроме какой-то пустой, глухой безысходности. А потом отпускало. Внезапно приходило чувство «я его еще увижу».
Казалось – сам вербер так ощущал, и я испытывала то же самое. Кто его знает – могут ли оборотни транслировать эмоции…
Однако я заставила себя сосредоточиться на своем тренере, которого до этого момента даже толком и не рассмотрела – вся погрузилась в мысли о Диком.
Искандер казался гораздо более легким, чем вербер, но мускулистым. Сильным и гибким.
У него тоже были необычные глаза – цвета молодой сосновой хвои и тонкие губы.
Пожалуй, нэнги больше напоминал человека, если знать, что и он, и вербер – не люди.
Синий внедорожник Искандера выехал на трассу и устремился к дальнему лесу. Я не переживала, что нэнги задумал неладное: завезет в дремучую чащу, попытается надругаться… Все эти страшилки не укреплялись в моей голове, потому что я получила по вотсапу сообщение от Германа.
«Искандер – это наш инструктор. Мы видим, что вы едете на ближайший полигон. Удачи».