– По-моему, вам пора остановиться, – говорю я, но голос звучит не слишком уверенно.
– Пообещайте, что примете от меня этот чертов телефон, и я сразу остановлюсь.
– Я не могу. Это противоречит моим принципам.
Он стягивает с меня кофту и поворачивает к себе.
– Майя, вы сами вынуждаете меня прибегнуть к радикальным мерам.
Я несколько секунд изучаю его глаза, глубоко-синие, подернутые чувственной поволокой, а потом виновато улыбаюсь.
– Вот такой уж у меня принципиальный характер, ничего не поделаешь.
Несколько секунд мы целуемся, а потом опускаемся на ковер. Он мягкий и теплый, как кошачья спина, и пахнет чем-то хвойным. Руки Артёма несколько раз пробегают по моему телу, и я остаюсь в одних трусиках.
– Майя, прошу в последний раз: примите телефон, или я за себя не ручаюсь. – В его словах такая искренняя мольба, что под ложечкой тихо екает.
Я провожу рукой по его мускулистой спине и делаю скорбную рожицу.
– Ну не могу я. Не могу. Сколько еще раз мне надо это повторить?
В квартире так тихо, что слышно, как на улице завывает ветер. Где-то у соседей лает собака. Пальцы Артёма легонько скользят по моей коже у края трусиков, и я чуть прогибаюсь навстречу прикосновениям:
– И потом… Какие могут быть подарки, если мы едва знакомы?
– Едва знакомы? – Артём решительно избавляет меня от последней детали одежды. – Что ж, сейчас мы это исправим.
* * *
– Боже, сколько времени? – шепчу я, после того как третий презерватив летит на угол ковра.
– Сейчас посмотрю. – Обнаженный Артём подымается на ноги и, подойдя к столу, «оживляет» прикосновением ноутбук. – Половина одиннадцатого.
– Кошмар! – Я резко сажусь, и перед глазами слегка темнеет. – Мне надо домой.
– Я думал, ты останешься с ночевкой.
– Не могу. У меня тревожная дочь, и маму еще спать укладывать… Ой, то есть наоборот.
Я смущенно оглядываюсь в поисках одежды. Артём достает из-под стола мои трусики и кидает их мне.
– Я тебя отвезу.
– Не надо: уже поздно. Я доберусь на такси.
Он молча выходит из комнаты, а я начинаю одеваться. Трусики, колготки, джинсы… Так, а где бюстгальтер? Где мой любимый и единственно приличный в гардеробе бюстгальтер?
Я несколько раз обхожу кабинет, обшариваю взглядом пол и мебель, но мое бельишко словно сквозь землю провалилось. Не иначе домовой прикарманил в качестве сувенира. Домовой, привыкший к помпезности и хай-теку. Чертыхнувшись, натягиваю кофточку на голое тело.
– Готова? – Артём заглядывает в кабинет уже полностью одетым, подает мне пуховик
Я снова оглядываю комнату. А может, это и к лучшему? Может, оставленный лифчик побудит меня еще раз сюда вернуться? Есть же такая примета.