– Сейчас мы всё потушим, – уверенно обещает Алёнка и чешет на кухню. – Тили бом, тили бом…
– Куда в обуви-то? – Мое оцепенение мгновенно смывает волна раздражения. – Мало нам пожара – давайте еще ковры затопчем.
Я скидываю сапоги и тоже несусь на кухню. Из туалета раздается шум смываемого бочка.
– Мама, мы горим! – ору я, нагоняя дочь у плиты. – Немедленно покиньте квартиру!
Алёна стаскивает с плиты ковш и силится пробиться к мойке, к воде. Я пытаюсь забрать у нее ковш. Пара секунд борьбы, потом я хватаю дочь на руки и бегу в прихожую – в коридоре мы врезаемся в мою мать.
– Что вы топочете, как две кобылицы? – возмущенно вопрошает маман. – Внизу люди, между прочим, живут. У них там, наверное, люстра ходуном ходит.
– Мама, у нас пожар вообще-то, какие люстры?
– Пожар? Где? – В глазах мамы вспыхивает оживление. – На каком этаже?
– На нашем. У нас в квартире. Вон, из гостиной дым валит.
Мать оглядывается и понуро опускает плечи.
– А-а, вон ты про что… Это не пожар, это я ароматические палочки зажгла. Для фэн-шуя.
– Для чего? – Я заглядываю в гостиную и тут же захожусь кашлем: посреди комнаты в миске тлеет какой-то хворост.
– Я чищу ауру нашего дома. – Мама забирает у меня Алёнку и расторопно стаскивает с нее теплые одежки.
– Лучше бы ты картошки начистила. К обеду.
– Смейся-смейся. Потом еще мне спасибо скажешь. Хорошая энергетика дома, между прочим, благоприятно сказывается на энергетике жильцов. – Мама кидает Алёнины вещи в кресло и ворошит свой хворост рожком для обуви.
Я стягиваю пуховик и заматываюсь в шерстяной платок. Пальцы еще не гнутся, но колени уже пощипывает от тепла.
– Мам, а давай чайку выпьем, горячего?
– Давай, – кивает мать, – но только сначала нам надо переставить мебель. У нас зона любви просто ужасно захламлена. И не только она.
Я хватаюсь за голову. Мама опускается на корточки перед диваном, засовывает под днище руки.
– Чего стоишь? Помогай. Мне одной, что ли, на благо семьи горбатиться? Нет, это ж надо: посреди зоны карьеры диван. Неудивительно, что у тебя с работой не клеится, лежебока.
Естественно, после перестановки в гостиной мама решает подлатать энергетику и в моей комнате. Я пытаюсь возражать. Аргументированно. Говорю, что в фэн-шуй могут верить только совсем безголовые личности, что аура моего шкафа никак не может угрожать карьере, ведь шкаф достался от бабушки, а та плохого не завещает. Всё бесполезно.
– Ты просто лентяйка, да-да, – отбривает маман. – Не хочешь палец о палец ударить ради своего счастья. Иди, пей свой пакостный чай, порти цвет лица. Я сама всё переставлю. Одна.