Легкие смешки переходят в громогласный хохот, наша соня дергает головой и просыпается.
– А? Что? Коленька уже вернулся из школы?
* * *
После «Комфортного места» я провожу еще пару упражнений на сплочение и распускаю всех по домам. В душе теплится глупенькая надежда, что Артём задержится дольше остальных и пофлиртует со мной еще немного, но на нем почти сразу повисает брюнетка:
– Ой, ты не рассказал мне, чем кончился тот поход.
Она почти силой волочет Артема из кабинета, а тот очень вяло сопротивляется. В дверях он немного медлит, оборачивается и глядит на меня с немым вопросом, но я делаю вид, что не замечаю его взгляда. Неужели он серьезно думает, что я буду биться за него с какой-то вертихвосткой? Делать мне больше нечего! У меня вообще-то гордость есть и чувство собственного достоинства.
Кабинет быстро пустеет, и я неторопливо собираю разбросанные повсюду клочки бумаг, выбрасываю их в ведро. Ох, чего это мне так грустно? Вроде сейчас домой пойду, наоборот надо радоваться.
Я выключаю свет и запираю кабинет, спускаюсь в гардероб. Дом культуры уже готов погрузиться в сон: почти везде темно, очень тихо и пахнет мандаринами.
– Майя, ну где же ты ходишь? – негодует старенькая гардеробщица. – Я только из-за твоих вещей домой и не иду.
– Извините, – бормочу я и быстро выскакиваю на улицу, даже не застегнувшись.
На крыльце меня накрывает разочарованием. Надо же… Оказывается, я все-таки надеялась, что Артём отделается от брюнетки и подождет меня снаружи. Но так бывает только в кино, а не в реальности. Я еще раз оглядываю пустое крыльцо, и из груди сам собой вырывается несчастный вздох.
Как же меня бесит эта гадкая надежда! Только зазеваешься – она соорудит башню на песке, а ты потом корчишься от боли, налетев на реальность. Вот с чего я решила, что действительно нравлюсь Артёму? С чего? Он, возможно, каждой девушке втирает то же, что и мне.
Я медленно застегиваю пуховик и оглядываюсь. А вдруг Артём и хотел меня подкараулить, но где-то задержался? Например, в туалет заскочил. Может, мне стоит немного побродить у крыльца?
Минут пять я с беспечным видом прохаживаюсь вдоль ступенек и глазею по сторонам. Мороз ощутимо крепчает. У меня жутко замерзают щеки и пальцы, и под ложечкой начинает посасывать от голода. Наконец в голову приходит очередная светлая идея: Артём вполне может дожидаться меня за воротами. Я беру ноги в руки и резво добегаю до калитки. Никого. Только снег – одной белой непроглядной стеной.
Ну почему? Почему со мной никогда не случается чудес? Я с унылым видом шкондыбаю к остановке и в красках представляю, как топлю Артёма в харчо.