Соленая вода окутала своей плотностью, возвращая кожу в нормальное ее состояние.
— С возвращением, — послышались отовсюду голоса морских жителей, и я ринулась к брошенному мною подводному городу.
Стража мгновенно обнаружила мое присутствие и подплыла ближе, сопровождая меня к входу, открывая дверь в отчий дом.
Отец, увидев меня, не поверил своим глазам. Встал с трона и направился в мою сторону.
— Дочь моя, Аврора, ты ли это?
— Я, отец, — опустила голову и склонилась, проявляя уважение.
— Не думал, что ты вернешься так скоро. Сколько времени прошло?
— Пять лет, отец, пять долгих лет, — подняла на него свои глаза.
— Что же привело тебя домой? — С издевкой улыбнулся он.
Папа знал, что просто так я бы не пришла.
— Мне нужна твоя помощь, — тихо произнесла я.
Отец почесал свою седую, длинную бороду и задумался.
— Уж не связанно ли это с твоим недавним замужеством? С чем тебя и поздравляю.
Неужели Ной и об этом ему рассказал. Сердце в пятки упало, от мысли, что здесь я помощи не получу.
— Рыбы быстро распространяют информацию! — Подмигнул отец.
— Да папа, я пришла сюда, просить о разводе, — снова опустила взгляд.
— Вот оно как. Могу ли я спросить, кто жених и чем он впал в твою немилость? — Серьезно спросил он.
Отец аккуратно задает вопросы. Боится спугнуть меня. Боится, что снова исчезну.
— Это Водяной, — выдохнула я.
— Водяной? — Не скрывая удивления, чуть громче повторил он. Интересно. В чем же он провинился так, что ты развода просишь?
Слова пришлось из себя буквально выдавливать, очень тяжело было говорить об этом.
— Он подчинил меня с помощью зелья. Силой окольцевал.
Густые, кустистые брови отца нахмурились. Эта новость удивила его. Он, верно, не ожидал такого от Ноя.
— Водяной, — грозно позвал он и прямо перед ним из толщи воды сформировался виновник моих бед. — Что скажешь в свое оправдание?
Ной повернулся ко мне и заглянул в глаза. В них застыло запоздалое «Извини».
— Нет мне оправдания! — Выдал он, глядя на меня и склонил голову.
— Хочу услышать твою версию! — Почти приказал он.
Вокруг собрались местные зеваки. Рыбы, коньки морские, даже Осьминог Иваныч вылез из своего укрытия и приполз на голос отца.
— Как вы знаете, мы пять лет, как работаем вместе с вашей дочкой. Попервой я не испытывал к ней теплых чувств. Наши отношения были исключительно деловыми, иногда дружескими не более. Но не так давно… — запнулся он, подбирая слова, — я почувствовал здесь, — он положил руку себе на грудь, — такое сильное жжение, ночами уснуть не мог, так болело. Оно продолжалось до тех пор, пока я не поцеловал вашу дочь! — Признался он. — Я поцеловал, и оно прекратилось ваше морское высочество. А когда она сбежала, зажгло с новой силой. И тогда я понял, что это любовь.