— Че Дергаешься, — обнаглела зелёная, — царевн не видала никогда?
— Царевн-то видала, а ты тут при чем?
Жаба громко квакнула и в её лапе очутилась маленькая золотая корона, она несколько раз похекала на неё, потерла о скатерть и напялила на голову.
— А так?
Мы с Ноем переглянулись и уставились на эту особь королевских кровей.
— Да что тут непонятного Царевна-лягушка я, — буркнула та и подошла к чашке чая, которую заварила себе Кикимора, да как отхлебнет оттуда, причмакивая.
— Что ж ты до сих пор в жабей шкурке ходишь? — Не без сарказма поинтересовался Ной.
— Так нецелованная я. Пока что… Снежка, как болота наши присвоила, так и перестали мужики сюда стрелы метать…
— Говорила тебе, надо было на дурака соглашаться, — перебила её бабка.
— Так кто ж знал, старая, кто ж знал?
Расстроилась лягуха.
— А толстая такая, потому что в депрессии? — Гоготнул Водяной, а я пихнула его в плечо.
Некрасиво указывать даме на её лишний вес. Даже если дама — настоящая ЖАБА.
Царевна сузила глаза и фыркнула.
— Набрала чуток, что с того? Ты там про деньги что-то говорил. Купить хотел какую-то безделушку, так вот мы согласные.
А прЫнцесса-то падкая на денежку оказалась. Меркантильненькая.
— Вот и прекрасно, — выдохнул Ной.
— Так-то оно да, — перебила его Кикимора, — только вот я три года назад, — неуверенно начала она, — перепродала её Горынычу — сделала невинное лицо полностью виновная старуха.
А счастье было так близко..
— Вот же Леший, — выругался Ной.
Ной так расстроился, узнав, что монеты тут нет, что следом расстроилась я… да только не по той же причине. Неужели это все? Неужели сдался? Сложил свои доспехи и на покой…
Ну вот и славно. Оно и к лучшему. Тогда почему так тошно стало и горько во рту, будто поганку проглотила?
— Что ты такое говоришь, старая? Как ты могла её продать? — Взбесилась царевна.
— Да что ж я, знала что ли, что она таким нелюдям понадобится? Знала бы — не отдала бы никогда и ни за что.
Водяной зарылся рукой в волосах и тяжело вздохнул.
— На ночлег хоть оставишь?
— А как же? — Встрепенулась Кикимора, — как же? Прямо сейчас на чердаке вам и постелю. Я мигом. — Подорвалась со стола она и так по лестнице взлетела, будто ей не четыреста лет, а сто тридцать, ну максимум сто тридцать пять.
Ной вернулся на свой стул и подпер рукой голову.
— Слууууушай, — пропела тоненьким голосочком жаба, — а ты не мог бы мне тут помочь с одним делом, — игриво провела зелёным пальчиком по краю чашки она.
Водяной уставился на неё, явно не понимая, чего та от него хочет. А лягуха подмигнула ему и заиграла бровями.