Я положительно махнула и мы вместе направились к выходу.
У моего крыльца нас уже ждала карета.
— Можно было просто пройтись, это же недалеко.
— Зачем ноги марать? Ты вон, как вырядилась.
— Я, конечно, сомневаюсь, что это сделано для моего блага, но все же, спасибо за заботу, — залезла внутрь я.
Водяной проследовал за мной и закрыл за собой дверь. Мы сели напротив друг друга, и транспорт тронулся, увозя нас от моего дома. Я достала свои эскизы, чтобы посмотреть на них свежим взглядом, вдруг чего забыла. Ной расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке и послабил галстук. Эти простые движения заставили обратить на него мое внимание.
Он сидел в расслабленной позе, всматриваясь в мелькающую за окном природу. Волосы взъерошенные, на первый взгляд, не уложены, но это не так. Это у него стиль такой — легкая небрежность. Этим объясняется и трехдневная щетина, выступающая на лице. Наверняка колючая на ощупь.
Словила себя на мысли, что невольно потянулась к нему рукой. Тут же резко отдернула ее, благо он не заметил этого.
С чего вдруг мне захотелось коснуться его лица? Ведь именно этого мне сейчас хочется. Попыталась сконцентрироваться на работе, но его скулы не выходят у меня из головы. Я время от времени все равно возвращалась глазами к его лицу.
— Да что за наваждение такое, — вслух почти прокричала я.
Ной непонимающе взглянул на меня.
— Это я о переносе даты, — оправдывалась я, — неожиданно просто.
— Согласен, — улыбнулся он, — но нужно выкручиваться. Лихо неплохо заплатит нам за наш труд.
— Знаю, — тяжело вздохнула, — но как мы все успеем?
— Ника нас уже ждет на месте, доставка растений с минуты на минуту прибудет. Остальное за тобой!
Ну, прекрасно, и эта нимфа тут, как тут.
— Я знаю, ты справишься, — сказал босс и снова уставился в окно.
Мы так давно знакомы. И не смотря на то, что он такой ветряный, я уверенна на сто процентов в искренности его вот таких слов — слов поддержки.
Карета остановилась. Водяной вышел первый, подавая мне руку. Ступенька была крутая, поэтому я не сопротивлялась, вцепилась в его кисть и спустилась на землю. Его прикосновения не вызвали во мне отвращения либо какой-то неприязни. Очень даже наоборот, мне было приятно держаться за него, чувствовать прохладу его кожи. Но я знаю его слишком хорошо, чтобы позволить этим мимолетным искрам разгореться в пожар.
Ной, не отпуская моей руки, захлопнул дверь кареты и та, поднимая пыль столбом, рванула прочь.
— Миииилый, — пропел тоненький голосочек где-то за нашими спинами.
Это заставило Босса развернуться, а меня, отпустить его руку.