— Ты такая дооообрая, — потянула она и шагнула в сторону выхода, — такая сердобольная, — сделала еще несколько шагов.
Что-то неприятно екнуло в груди, подсказывая, что я сделала большую ошибку, освободив ее.
А птица расправила крылья, встрепенулась, и каждое перышко на ее теле заполыхало ярким огнем.
Да это же Жар-птиц собственной персоной.
— И такая наивная, — добавила она и бросилась к выходу.
Я выбежала следом, не понимая, что делать дальше. Кажется, я только что сделала что-то плохое, а может быть даже ужасное.
Эта курица прямой наводкой побежала к замку. Влетела в открытое окно на втором этаже и скрылась в покоях Горыныча.
Мне влетит. Однозначно влетит.
Я забежала следом за ней, только через дверь.
Нужно выловить эту чертовку. Мало ли за что ее свободы лишили. Вдруг она убила кого-то?!
Что стоит-то словить какую-то птичку? Проще простого.
Пробегая мимо гостевого зала, меня отвлекли странные звуки. А если быть точнее, звуки бьющейся посуды, падающей мебели, криков и…
Они что, дерутся?
Пулей влетела в дверь, забывая о Жар-птице напрочь. Картина маслом. Два нажравшихся мужика дубасили друг друга, лежа на каменном полу, застеленном шкурами животных. И так старались, пыхтели, что-то бубнили себе под нос.
Оперлась о стену и скрестила руки на груди.
— Разминаетесь, мальчики? — Окликнула этих болванов.
Они тут же перевели свое внимание на меня. И когда оба поймали фокус и все-таки рассмотрели ту, что стояла перед ними, то есть меня, мило улыбнулись.
— Аврооооора, — протянули они одновременно.
— И как это понимать? Что вы тут устроили? Вон, всю посуду перебили.
Ной, схватился за ножку стола, попытался подняться. Получилось не с первого раза. Но все-таки получилось.
Да он же пьян вусмерть. Ноги еле держат.
— Милая, — шагнул он ко мне и навалился всем своим весом. Я еле устояла. — Ты так вкусно пахнешь, — уткнулся в шею Ной.
Я посмотрела на Горыныча, который был чуть трезвее Водяного, и взглядом потребовала объяснений.
— Ну что ты так смотришь? Ну, поспорили два мужика. — Развел руками, шатаясь он.
— На что спорили-то? — Вскинула бровь я.
— Как на что? На монету, — поднял вверх наше сокровище Гор.
Что дальше произошло описать тяжело, точнее страшно. Это ведь мой косяк. Целиком и полностью.
Просто из неоткуда, над головой Горыныча пронеслась эта чертова курица — Жар-птица, выдирая клювом монету из рук хозяина замка, и скрылась с глаз, оставляя нас всех троих стоять в ступоре в гостевом зале.
Мне кажется, рев Трехглавого услышала вся Сказка.
Я, наконец, поняла почему его так называют. От такой мощности звука в глазах затроило. И передо мной стоял Змей с тремя головами.