Он подумывал иногда: а если не ставить эти доллары, а придержать, дождавшись, когда лошадь проиграет. Маури мог бы подобрать достаточное количество квитанций, которые выбрасывали другие, чтобы втереть очки, будто бы и впрямь делал ставку. Но большинство проигравших в припадке раздражения рвут квитанции почти сразу же после забега. И кроме того, а что, если лошадь не проиграет? Если лошадь победит, и он, Маури, не поставит на нее, то окажется не в состоянии вернуться с выигрышем. А если такое случится, тогда поможет ему Бог! Поэтому и довольствовался он тем, что получал свои пятьдесят баксов в неделю за сидение на заправке в надежде, что телефон так и не зазвонит, и за беготню через шоссе — когда звонок все же имел место — с карманами, набитыми тысячами, которые всякий раз испытывал искушение оставить себе.
Маури получил эту работу от родственника, брата своей жены, который был крупной шишкой. Сам Маури, напротив, был мелкой сошкой; ему и в дальнейшем светило оставаться ею. Брат его жены предоставил ему эту работу только из-за того, что в противном случае тот не смог бы содержать семью и забота о ней легла бы на плечи родственника. И брат жены недвусмысленно дал понять Маури, что это именно та работа, на которую он только и способен в своей жизни, и Маури ни за что не хотел ее лишиться. “Если ты попробуешь словчить, Маури, то я уже ничего больше не смогу для тебя сделать. Моя сестра станет вдовой”.
Это налагало черт-те сколько ответственности и страшно пугало Маури. Вот почему он проводил каждую вторую половину дня в надежде, что проклятый телефон не зазвонит.
То, чем занимался Маури, являлось, по сути дела, всего лишь одним из звеньев в длинной цепочке; и каждый случайный звонок был следствием процесса, состоящего из многих этапов и охватывавшего всю страну.
Возьмем, скажем, того же букмекера, что находился за углом. Нормально! Он хотел бы обеспечивать все ставки сам, потому что тогда ему бы доставались все деньги проигравших игроков. Но слишком часто случается так, что очень многие ставят на одну лошадь — и эти ставки так высоки, что, когда такая лошадь выигрывает, вашему букмекеру за углом приходится спускать с себя, что называется, последние штаны, чтобы расплатиться по ставкам. Ваш букмекер за углом — азартный игрок, но он не сумасшедший. Поэтому он звонит одному из крупных букмекеров в Нью-Йорк или в Чикаго и ставит часть из полученных денег на эту лошадь. Если лошадь не приходит первой, то он теряет деньги, которые отстегнул крупному букмекеру. Зато если лошадь выигрывает, у него оказывается достаточно средств, чтобы оплатить выигрыши, и он может рассчитаться с теми, кто ставил у него на эту лошадь.