Джихан ушла. Кадиму вспоминались печальные картины из второго класса. Зачем пришла? Надо же, не думал Кадим , что когда-нибудь будет шить обувь этой злюке! Но придётся.
У мамы состояние ухудшалось. Она больше не могла ткать. Всё больше лежала в постели. Кадим садился рядом с мамой и шил сандалии. Заказов было много. У мамы глаза были очень грустные. Как-то она сказала: «Сынок, я, пожалуй, скоро умру. Что же с тобою будет?» Сердце Кадима от этих слов куда-то провалилось, кажется, прямо в ноги. На глаза навернулись слёзы. Но маму как-то надо было утешить. Он зажмурился крепко, чтобы выдавить затянувшую глаза слёзную пелену и сказал: «Не переживай за меня, мама! Ты не смотри на то, что я такой худой и маленький. Я, мама, сильный! Я выживу, вырасту, стану учёным. Или учителем. Только ты не умирай».
Когда пожелтели листья на деревьях, Хатима умерла. Собрались родственники. Похоронили. Сели в круг после похорон и стали решать, что делать с мальчиком. Нашлась одна родственница, которая изъявила желание мальчика взять к себе. Это была дочь старшей сестры Хатимы, двоюродная сестра Кадима с маминой стороны. Из-за того, что Кадим был поздним ребёнком, двоюродные братья и сёстры у него были ему как дяди и тёти. Эта женщина Кадиму не нравилась, но выбирать не приходилось. Остальные родственники обрадовались, что так легко удалось пристроить сироту.
У женщины, решившейся взять на воспитание сироту, было красивое имя. Её звали Камалия. Дом решили закрыть до того времени, когда мальчик вырастет. Корову Камалия решила увести с собой. Никто не возражал. Имела право – она берёт сироту на содержание. Окна заколотили. Дверь – тоже. Ворота заколотить не могли – во дворе стоял колхозный амбар. Корову привязали к телеге сзади. Она не сопротивлялась. Лошадью управляла сама тётя. Она забралась на телегу спереди. Кадим положил на телегу маленький деревянный чемодан, который когда-то сделал папа. Забрался сзади. Помахал Салиму, который прилип к щели в заборе. Лошадь тронулась.
Детство кончилось.