Детство и юность Кадима (Хазиева) - страница 31

– Привезла-таки?

– Да. Привезла! – сказала она немного с вызовом. – Мне отдали за него корову.

– Ладно, допустим, корову. Но его же каждый день кормить надо! – ещё больше разозлился муж.

– Он будет отрабатывать свой хлеб. Мне сказали, что он очень толковый, – уже более спокойным голосом сказала тётя.

– Хорошая хоть корова? – заинтересованно спросил успокоившийся муж.

– Очень, – сказала женщина. Помолчали. Кадим всё ещё стоял в дверях со своим чемоданом.

– Если такой толковый, пусть идёт распрягает лошадь! – сказал муж и зло посмотрел на Кадима.

Кадим положил чемоданчик возле двери и пошёл к лошади. Он много раз видел, как мужчины в деревне распрягают лошадь. Но сам этого ещё никогда не делал. Стал внимательно изучать сбрую. Вдруг его взгляд упал на корову. Родная! Она стояла, уронив голову. Видно было, как она устала и измучилась. Кадим бросился к ней. Отвязал быстренько и завёл во двор. Привязал к дверям сарая, взял ведро, стоявшее тут же, зачерпнул воды из большой деревянной бочки под навесом и поставил перед коровой. Сам обратно побежал к лошади. Снова стал думать, как же её распрягать.

«Распрягать – это не запрягать! Всё же проще!» – решил задорно и приступил к делу. Понятно, что первым делом надо отвязать вожжи. Кадим аккуратно стал вытягивать их из колец дуги и стягивать с лошади. Лошадь мирно стояла. Получилось! Кадим опять задумался, что же делать дальше. Хоть и не был уверен, но решил развязать узел под брюхом. Рискнул. Как только развязал, всё это сооружение мигом расслабилось, размякло. Кадим понял, что действует правильно. А потом он вдруг вспомнил, что делают дальше мужчины. Ослабив хомут, стал снимать дугу. Это было невозможно, так как у Кадима рост маловат. В углу двора валялся чурбан. Подкатил его и встал на него. Снял дугу. Положил аккуратно к вожжам на земле. Теперь можно было опустить оглобли и вывести из них лошадь. Постоял немного в раздумье, что снять теперь? Убрал шлею, положил там же. Наконец-то можно было снять хомут. Опять понадобился чурбан. Кадим помнил, что хомут просто так не снять. Его надо сначала повернуть подкладкой вверх и приподнять, иначе голова лошади ни за что не пролезет! Повезло Кадиму, что когда-то с интересом наблюдал за этим делом! Сняв хомут, отнёс туда же, где на траве лежало всё остальное. Было удивительно, что сбруя такая тяжёлая! Пожалел лошадь. Бедненькая, она целый день таскала эту тяжесть на себе! Убрал всё остальное с лошади и завёл её во двор. Стал затаскивать сбрую во двор. Услышал, что тот мужчина орёт громовым голосом. Возмущается, что Кадим не там распряг. Оказывается, надо было лошадь завести сначала во двор, а потом распрягать. Мужчина не обращался к Кадиму, а, стоя на крыльце, грубым голосом орал на жену, которая находилась в доме: «Теперь кто будет затаскивать телегу во двор? Ведь она – колхозная собственность, оставлять на улице нельзя!»