Сява шепчет. Ребята смеются.
Кот.– Давай. Будет знать, как в хоккей вмешиваться.
Сява. – Значит так. Кот за наших.
Кот. – Я? Ты же спорил.
Сява. – Кот. Ты против наших? Понятно. Конопатый за канадцев. Руки.
Кот и Конопатый жмут друг другу руки.
Боцман. – Разбиваю.
Конопатый. – Продуешь, котище.
Кот. – Сам продуешь.
Инт. Гостиничный номер. За окном ночь. В комнате Тарасов, Бобров, Чернышев, Егоров.
Чернышев. – Итак, что мы будем делать?
Бобров. – Играть и никаких гвоздей. Что делать.
Тарасов. – Погоди ты, Севка. Давайте-ка обмозгуем.
Бобров. – Начинается. Мало ты в ЦДКА нас муштруешь. Так еще и в сборной. А ты здесь не тренер, а наблюдатель.
Тарасов. – Ох, Севка, вернемся домой. Ты у меня покружишь кульбиты на льду. Это я тебе гарантирую.
Егоров. – Ты чего сказать хотел, Анатолий?
Тарасов. – Комбинация значит такая. По регламенту мы можем быть чемпионами Европы или чемпионами мира.
Чернышев. – А можем и то и другое.
Тарасов. – Здесь надо определиться. Если синица в руках, тогда завтра с канадцами в полноги, бережем силы для Швеции, которую сделать просто обязаны. А если с канадцами бьемся. Гарантии, что выиграем никакой, но и со шведами будет тяжело.
Егоров. – Можем совсем пролететь.
Тарасов. – Запросто… А дома тогда по головке не погладят. В первую очередь тренеров.
Бобров. – Что вы его слушаете. Обещаю, как капитан команды. Канаду мы сделаем.
На лицах Чернышева и Егорова растерянность.
Егоров. – А ты чего думаешь, Анатолий.
Тарасов. – Я то? Ничего я не думаю. Я, батенька, знаю.
Инт. Коридор коммунальной квартиры. Перед комнатой Ньютона Сява заканчивает мазать красной краской лицо Конопатого. Рядом Кот и Боцман.
Конопатый. – Ну как похоже?
Кот.– Самое то. Прямо как после Мосгаза.
Боцман. – Страхота.
Сява. – Все давай. У стола ложись. Там сразу увидят.
Сява достает ключ из-под половика перед дверью.
Инт.Ньютон и его жена в коридоре перед дверью. В руках у Ньютона старинный антикварный фолиант.
Ньютон. – И знаешь, этот Гусицкий даже не представлял, какое сокровище у него было.
Жена. – Судя по тому сколько ты заплатил за книгу, представлял очень хорошо. (достает ключ) Борщ разогревать?
Ньютон. – Конечно. Божественный Гельвеций. Божественный борщ. Божественно.
Инт. Ньютон и его жена на пороге.
Жена. – Ой, Женя…
Перед ними на полу лежит Конопатый. Весь в фальшивой крови. Жуткое зрелище. Вдруг Конопатый, сладко всхрапнув переворачивается на другой бок. Из спины у него торчит рукоятка топора. Жена Ньютона начинает орать. Окончательное добивает ее то, что Конопатый просыпается. Вскидывается и ошалелыми сонными глазами смотрит на Ньютона и его жену. Жена, закрыв глаза, медленно ползет вниз по дверному косяку.