Студенческие годы они на то и студенческие, чтобы маяться дурью, развлекаться и влипать в истории… Уж последнего у меня было много. Даже слишком.
Как вспомню, так… нет, не вздрогну, а улыбнусь. Лучшее время моей жизни.
Родителям посчастливилось отправить меня учиться в Германию и там я познакомился с Михаэлем и Максимилианом. Оба мажоры, сынки богатых родителей, при деньгах и статусе. Как так вышло, что нас связала крепкая дружба, почти братские отношения, - понятия не имею.
Университет, общага, девушки, тусовки, пьяные дебоши… Все это, вот эта свобода от родительских глаз, закрутило меня так сильно, что если бы не Макс Майер - хрен бы я благополучно доучился. Вопросы о моем отчислении из-за дисциплинарных провинностей в кампусе возникали регулярно, но Макс впрягался и брал вину на себя. Ведь ему, благодаря известной фамилии и связям, все сходило с рук.
До сих пор стыдно за это.
Мы часто были участниками гонок. Сначала меня тянуло на мотоциклы. Я даже разорился и купил старенький Дукати, но подобный вид гонок, мягко говоря, не зашел. Однако, байк я в результате подарил младшему брату, который не на шутку увлекся данным видом спорта. Затем у меня началась череда уличных гонок, начиная с багги и заканчивая краш-гонками на выживание.
Вот сюда-то меня и засосало не на шутку. У Михаэля была тачка, всем тачкам тачка: красная фэри, как он ее называл. Мы выиграли на ней ни одну гонку в студенческие годы.
До сих пор помню это потрясающее чувство единения с машиной, непередаваемое ощущение...
Но потом по дурости, на одной глупой гонке на старых развалюхах, я по пьяни чуть не угробил лучшего друга. Машина просто перестала слушаться и мы влетели в ограждение. Ремень безопасности Макса вырвало с корнем и он вылетел через лобовое стекло.
Чудом выжил, чудом не стал инвалидом.
А у меня как отрезало! Хренакнуло лопатой по башке и отрезвило. Осознание, что нельзя себя вести так, как тебе хочется накрыло моментально.
Есть нормы. Есть правила. Есть моральный облик.
Вбить себе эту дичь в голову было сложно, но у меня получилось. Я сумел натянуть тесную маску серьезности и прирасти к ней хорошенько. Миха и Макс издевались, смеялись, что я стал скучным, но, если честно, это все ради их же безопасности. Втянул в передрягу раз, два, три… Так могло быть до бесконечности.
Мы закончили учебу, я и Макс стали преподавать, а Миха все же ринулся в гоночный спорт. Я завидовал, но каждый раз одергивал себя, продолжая карабкаться по карьерной лестнице в своей сфере.
Я дал себе обещание, что стрелка на спидометре моей машины больше никогда не поднимется больше сотни.