Катюшка приехала из области поступать, но провалилась на вступительных экзаменах, и работала секретарем-машинисткой, готовясь снова поступать на следующий год. Был конец восьмидесятых… Впятером мы зажигали на всю катушку, кочуя по общежитиям однокурсниц и чьим-то квартирам. Иногда нас заносило в злачные места, где мы курили «травку», и малознакомые парни натыкали вену шприцом, вводя себе в кровь коричневое варево. Я даже была кратко влюблена в такого парня: он казался мне эдаким лермонтовским героем: загадочным, немногословным, немного разочарованным в жизни и очень благородным. Чтобы проникнуть в его тайны, мне, очевидно, тоже следовало «ширяться по вене». К счастью, мое увлечение, как и попытки разговорить молчаливого «героя», оказалось коротким: я влюбилась в молодого врача скорой помощи, и под его влиянием мои похождения по злачным местам скоро сошли на нет. А вскоре и вовсе встретила своего будущего мужа Дениса… Может, Терехов был одним из таких шапочных знакомств? Но невероятно даже подумать о том, что он смог бы меня запомнить. Да и выглядела я тогда совершенно по-другому.
Список болезней Терехова был обширным, но обычным для американского тюремного медпункта: хроническая недостаточность печени, гепатит, мочекаменная болезнь, авитаминоз, подагра, шизофрения, мания величия. Пролистав карточку, я нашла список лекарств и внимательно изучила его. Терехову прописано принимать оланзапин, а в случае отказа предписано увеличить дозу и добавлять растворимую таблетку в питье и еду. Доза у Терехова была минимальной, что меня порадовало. Случаев отказа зарегистрировано не было. Впрочем, это ничего не значило: каждый зафиксированный отказ от психотропного препарата теоретически требует внимания врача, что ведет к потерянному на попытки дозвониться до психотерапевта времени. В случае удачного звонка от врача приходят туманные указания «следить, как прогрессирует болезнь»… Медсестра предпочитает конкретные дозы и часы; «следить, как прогрессирует болезнь» означает дополнительную писанину на полстраницы: мол, пациент не хамил, вещи на пол не бросал, от таблеток не отказывался, температура и пульс в норме, и кушает хорошо, словом – болезнь не сильно прогрессирует.... И так – каждую смену, по три раза на дню! Никто этим заниматься не хочет, поэтому, как правило, в случае отказа пациента от лекарства доза «по-тихому» увеличивается, таблетки незаметно растворяются в еде заключенного, и на этом попытка бунтарства заканчивается сама по себе. Оланзапин – довольно сильный противопсихический препарат, но при этом строгой отчетности по нему нет.