— Дея, ты где это взяла? — мысленно обратился к помощнице не отрывая взгляд от происходящего на станицах фолианта, действа.
Даже полупрозрачность изображения не очень портила картинку.
— Ой! — воскликнул Карл Саган, попытавшись ухватиться на угол талмуда.
— У твоего соседа по парте с планшета дюзнула, — ответила Дея.
— Хисахито?! — удивлённо спросил про себя и так понимая, что больше не у кого.
От шельмец, от принц даёт. Да он продвинутый чел. Надо будет к нему клинья подбить, насчёт порнушки. Так-то и сам качнул бы, но по рекомендациям ценителя будет и проще, и быстрее.
— Осторожней, профессор, — в буквальном смысле, одновременно с диалогом с помощницей, отреагировал на ошибку главного моего экскурсовода.
— Всё хорошо, — откликнулся он оптимистично, хотя хорошо было видно, насколько он в первый момент был шокирован.
— Да вы ко мне подходите, отсюда лучше видно, — предложил ему, одновременно приказывая уменьшить толщину книги, но призрачность убирать не стал, в свете пришедших в голову перспектив.
Думаю, профессору сейчас порвёт все шаблоны.
— Это же…, — шокированное сказал Карл Саган, увидев картинку на страницах.
— Говорите, говорите, не стесняйтесь. Живые картинки, или видео, так? — стал над ним подтрунивать.
— И это тоже, но главное, что там показывают! — почему-то взвился он, словно проповедник в церкви узрев лик сатана.
— Обычные заклятия. Выполненные в немного не банальной технике…
— Это же обычная порнография, неужели вы не видите? — перебил он меняя.
— Право слово, профессор. Как можно так говорить о столь волшебных графических изображениях, льющих буквально бальзам на мою израненную, возможно мужскую душу?! — стал строить из себя пострадавшего.
— Вы всё это время смотрели заклятия?! — принял он, наконец, правила игры.
— Профессор, право слово. Что мне больше заклятия поизучать негде? Занятие у меняя было благородное и заключалось в сублимации неудовлетворённого сексуального желания в подборе ключей активации к подвернувшейся суккубе! — сам аж не понял, что завернул ему в ответ.
— Что, простите? — естественно, растеряно переспросил он.
— Говорю, как относитесь к садистской эстетике? — постарался добить его вопросом, а не ногами.
В этот раз он совсем ничего не ответил. По глазам было видно, завис.
— М-да…, не думали, кого-нибудь попытать? Только сразу договоримся, вашу покорную слугу сразу исключим из списка, — сделал профессору предложение, от которого у него округлились глаза.
Чтобы у него совсем шарики за ролики не заехали, сразу и визуализировал Раз два три. Поскольку звук был отключен, то с первого взгляда было не очень понятно, отчего это аморфное человекоподобное нечто корчится и дёргается растянутое на прямоугольной рамке вися…, тля! Она, блин, упала на землю! Что за хрень тут происходит?! По-моему, перемудрили марсиане, что как только голограмма становится видимой, то на неё сразу начинает действовать гравитация? Какая-то реалистичность чересчур запредельная, особенно, если учесть внезапно появившийся вес у книги. Короче, пришлось стирать этого Раз два три и заново выводить, но рамку дорисовали с точками опоры, так что в этот раз всё получилось пристойней. То, что все сопровождающие меня лица резко оживились и вытаращили на происходящее глаза, можно и не рассказывать. Кстати, Госсекретарь и иные высокие чины остались в турболёте и смотрели сейчас трансляцию. Пришлось подключиться к бортовой сети и полюбопытствовать. Что могу сказать, ожили люди, ожили! После стольких-то часов безделья. Вот! Интерактивней ломать искин надо, интерактивней!