***
– Великоват мальчишка-то, – Дэн Гейни выбил трубку. – Не младенец в люльке, так что яичной скорлупой не обойдемся. Тут и травы потребуются, и огонь. Твердо ли ты решил от него избавиться, Пэт?
Боланд вскинул на него потемневшие глаза.
– Тверже некуда. Когда?
– Завтра, – Дэн решительно хлопнул себя по коленям. – Я приду, как стемнеет. В канун новогодья Добрые соседи из-под холмов выходят, переселяются на новые места. Вот мы и вернем Им подменыша.
– Потребуется чего?
– Что нужно, я принесу. А ты пригласи с утра священника, пусть мессу прочтет.
Пэт понимающе кивнул.
– А ты Джон? Втроем-то сподручнее будет.
Джон вздрогнул, отвел зачарованный взгляд от висящей на крючке кочерги и нервно облизнул губы. Скрипнула дверь, в дом бочком вошел Мартин. Не поднимая глаз, сбросил грязные башмаки и похромал к дальнему концу стола. В доме тепло, а он жмется, словно на юру. Из-под женской шали торчат скрюченные, иссохшие пальцы, похожие на птичью лапу. Джон передернулся.
– Приду, – сказал он.
***
В хозяйской спальне надрывно кашляла Нора, уже три дня не встававшая с постели. Утром к ней поднимался священник. От молитвенного речитатива Мартину стало тоскливо и страшно, как в тот день, когда умерла мать.
Когда священник покинул дом, Пэт долго о чем-то толковал с женой и сестрой. В общую комнату спустился мрачный. Служанки Мэри и Бидди старались не попадать на глаза хозяину. И даже кашляли бесшумно, зажимая рты передниками. Пэт бесцельно прошелся от стены до стены, потом вышел во двор и вернулся ещё мрачнее.
– Опять твой пес сбежал! – Пэт бросил Мартину веревку. – Как вернется, привяжи покрепче.
Девчонки шушукались, поглядывая то на Мартина, то на тростниковый крест святой Бригитты, укрепленный над притолокой. У Сары, тихой и бесцветной сестры Пэта, всё валилось из рук. Она то принималась драить стол, то хваталась за метлу, хотя пол и так был чисто выметен. Картошка разварилась, молоко горчило, очаг вдруг начал дымить. Против обыкновения, Мартину не поручали никакой работы. Сидеть без дела было неловко, и он потихоньку ускользнул в конюшню. Серая встретила его неласково, не взяла корочку и даже чуть не укусила. Лошадь нервно перебирала ногами и фыркала на прибежавшего Финна.
– Где ты был? – Мартин сунул ему в пасть кусочек хлеба. Щенок играючи сжал его пальцы зубами. – Ох, Финни, мне опять велели тебя привязать. Не обижайся на меня, ладно?
Финн весело чихнул, вскинулся на задние лапы, чуть не опрокинув Мартина. Потом обнюхал веревку и принялся ее теребить. Мартин не слишком старался затянуть узел. Тот, кто умеет бегать наперегонки с ветром, не должен сидеть на привязи.