Когда я проезжал девятый круг, все участники соревнований заметно отстали от меня, ждать каких-либо перемен не имело смысла. Когда я пошёл на последний круг, то увидел, что Эдди, сняв пластиковый шлем, в припадке бешенства колотит им по корпусу своей машины. О продолжении для него гонки уже не могло быть и речи – слишком много им потеряно времени.
Передо мной натянули розовую ленточку; зажмурив глаза, я с наслаждением пересек финишную линию. Я ПОБЕДИЛ!
Человек двадцать, не меньше, разом подбежали ко мне. Каждый норовил хлопнуть по плечу, потрепать по голове, облить меня шампанским. Все журналисты, что были на соревнованиях, бежали ко мне, наперебой задавая вопросы. Я, наверное, отвечал невпопад, потому, что ничего подобного у меня в жизни до сих пор не было. Рыжая не могла пробиться ко мне, по причине того, что при её миниатюрности ей сложно было пробить кольцо парней, вес многих из них превышал двести фунтов, а рост – восьми с лишним футов.
– Пропустите её! – закричал я. – Пропустите, вы, джентльмены!
Журналисты расступились, пропуская Рыжую. Только сейчас, как это ни странно, я обнаружил, что она довольно хороша собой. И удивительно пропорциональна, на мой взгляд. А лицо… лицо было достойно кисти Леонардо или Рафаэля. Да что там великие итальянцы Эпохи Возрождения, со своими целлюлитными «красавицами», и их, простите, рожами! Тот же Микеланджело уронил бы от удивления кисти вместе с мольбертом, сражённый наповал её красотой!
– Тебя как зовут? – спросил я, взяв её за руку.
– Рыжая, – смущённо ответила она. – Он всегда так меня называл.
– Кто? – не понял я.
– Константин, – опустила голову она.
– Вы были…– я хотел сказать: "близки", но вовремя одумался, спросив:
– Знакомы?
– Да. Только давай не будем об этом. Это было три года назад. Как зовут тебя?
Все стоящие рядом заорали:
– Мастер!!
Я отмахнулся и ответил:
– Александр.
– После гонок будет шумное веселье. Ты останешься?
Тут-то я вспомнил, что мне давно пора быть дома, и мои родители с ума сходят, оборвав все телефоны города, начиная от полицейских участков, заканчивая клиниками и моргами – уж это я знаю… Ну и влетит же мне!
– Знаешь, Рыжая, мы с тобой ещё увидимся, очень скоро. Завтра. А сейчас, мне пора. Извини, мне самому не хочется уезжать, но так нужно. До завтра… Я поцеловал её. Сел в машину и медленно поехал. Все расступились, пропуская меня. Нависло неловкое молчание, но длилось оно недолго. Все хотели одного – веселья.
– Стойте! – закричал мне вдогонку один из организаторов гонок. – А как же приз? Пять тысяч долларов?