Пощелкав по экрану, я открыл канал “Имперские тайны” и в специальной форме, куда сливали сплетни, подробно поведал о роли старика Зимина в покушениях на князя Воронцова. Чтобы обвалить акции нашего банка полгода назад, им хватило одной гадкой британской статьи в популярном таблоиде. Здесь, думаю, будет достаточно пары постов в соцсетях — все-таки их “Интегра” намного слабее.
Смартфон дернулся, уведомляя о новом сообщении.
Саломея Сафо: “Доказательства есть?”
Я: “А они вам нужны?”
В ответ она прислала ехидный смайлик. Значок снова замигал, сообщая, что собеседница печатает что-то еще.
Саломея Сафо: “Кстати, поздравляю с помолвкой, князь… В последнее время вы делаете новости.”
Я: “По-моему, новости делаете вы.”
Саломея Сафо: “Ну что вы, за вами уже мало кто поспевает…”
Усмехнувшись, я убрал смартфон обратно. Хранительницы привычно прильнули ко мне, пристроив на одном моем плече пепельную голову, а на другом — светлую с длинной косой. Я же осторожно вытянул из кармана карандаш и черную кожаную книжицу с золотыми уголками и вычеркнул разом несколько строчек, имена на которых словно шли по возрасту.
“5. Зимин младший”
“4. Зимин средний”
“3. Зимин старший”
“2. Зимин отец”
“1. старик Зимин”
Что поделать, когда составлял список, их семейка первой пришла на ум. Однако это подводило к щекотливой задачке: первый лист я вычеркнул уже весь, а значит, мой загадочный враг был не в начале списка. А то и вовсе его могло здесь не быть.
— Илья Андреевич, Елизавета Константиновна, — очередной гость вечера подошел к нам, — примите мои искренние поздравления с помолвкой…
Мы в ответ благодарили и улыбались, уже порядком устав и благодарить, и улыбаться. Сама торжественная церемония прошла в храме небесной хранительницы, расположенном тут же в Зимнем дворце, где наша помолвка была возобновлена, так сказать, официально перед небесами. Затем все прошествовали на фуршет в бальный зал, где гостей уже ждали живая музыка и официанты с подносами, полными закусок и бокалов. И здесь же все дружно потянулись нас поздравлять.
Первыми подошли бабушка и императорская чета, затем светлейший князь — правда, этот, меняющий любовниц словно под погоду, смотрел на меня с сочувствием. Конечно, с его-то образом жизни женитьба сродни каторге. А затем к ним присоединились и остальные. Сегодня во дворце собрался весь свет, хоть сверяйся с дворянской родословной книгой, и каждый считал своим долгом подойти и поздравить нас лично. Одним это удавалось более искренне, другим менее, но лучезарную улыбку являли все — даже те, кому в моей компании не слишком хотелось улыбаться. Из знакомых я не увидел только графа Долгорукого, но кто знает, куда его опять отправил переменчивый ветер.