– Это такой индейский охотник, – объяснил худой, – правда, он не из наших лесов, но тоже топоры ловко мечет.
– Тьфу ты! – сплюнул вожак, и немного расслабившись, спросил, – И откуда ты всё знаешь?
– Потому что я любознательный, – отвечает худой. – А про Чингачкука мне сорока рассказывала. Она его в кино видела, в городе, в летнем театре.
Худой и правда был ужасно любознательным. Бывало, поймает добычу, и, вместо того, чтобы побыстрее съесть, начинает её разглядывать да расспрашивать, где она, добыча эта, бывала, чего видела. А добыча ему наврёт с три короба да и сбежит. Вот такой был странный волк. Но в жизни и не такое бывает.
– Потому – то ты и есть такой худой, что чересчур любопытный, – сказал вожак, безнадёжно махнув лапой, и строго предупредил, – а про охотников лучше не упоминай. Это народ такой, не успеешь про него подумать, а он тут как тут. Лучше скажи, что с дедом делать?
– А что с ним поделаешь? Надо ждать. Замёрзнет, сам с дерева свалится, тулуп – то на снегу остался.
Окружили сосну и ждут. Видит Филя – дело плохо, надо хозяина выручать.
Забрался на ветку, где шишек побольше, и давай ими по волкам пулять. Одному глаз подбил, другому шишку на голове посадил, третьему по спине угодил так, что тот от боли завертелся. Волки туда – сюда прыгают, от шишек уворачиваются, а уходить не хотят, уж больно есть охота. Прыгали – прыгали, пока догадались под ёлку спрятаться. Уселись рядком и опять стали ждать. А мороз крепчает. Дед зубами стучит, весь посинел, вот – вот кулём вниз свалится. Да и волкам не жарко. А сильней всех замёрз Любопытный, ведь худую животИну и шкура не греет.
– Надо ж, какой вредный дед попался, – говорит, – я уже собственного хвоста не чувствую, а он всё сидит. Может, ну его? Пойдём лучше в берлогу греться…
– Сиди! – прикрикнул на него вожак, – мы все хвостов не чувствуем, а терпим. Уже недолго ждать, вот – вот свалится.
– Ага, – думает Филя, – пора действовать.
Нашарил в кармане шнурок, слез с сосны, подобрался к волкам сзади, и хвосты им шнурком вместе посвязывал. А потом забрался на еловую ветку, что у вожака над головой, и как гукнет ему прямо в ухо:
– Гу!!!
Тот от неожиданности как дернется. Сам испугался и других насмерть напугал. Рванулись волки в разные стороны, едва хвосты друг другу не поотрывали. Испугались ещё пуще, и такого задали стрекача, только их и видели.
Дед видит, что волки разбежались, скоренько с сосны вниз съехал, лыжи надел, тулуп подхватил и давай бог ноги. Филя, конечно, в карман залезть не успел. Пришлось самому домой добираться да ещё и топор тащить, чтоб в хозяйстве убытка не было. А заодно и ёлочку прихватил, зря, что ли, с Ульянкой игрушки делали. Привязал шнурок к ёлочке, топор на неё кое – как погрузил, и поволок по дедовой лыжне. Домой только к ночи добрался.