– Сейчас одно ведро прямо на голову себе вылью, а второе выхлебаю без остатка, – объявил Горшок.
Дорога круто спускалась вниз, затем опять поднималась, открывая новые просторы полей, с растущей кое-где шелковицей. Около колодца разрослась, уже отцветшая сирень, под которой бурьяном стояла трава. Ближе к дороге, свои широкие листочки разложил по земле подорожник. На него, как раз, и вылили друзья остатки той тёплой невкусной воды, что оставалась во флягах.
– Поднимайся к нам водица студёная, – подбежал к вертелу Горшок и ухватился за железную рукоятку.
Кий держал обе кожаные бутылки. Проведя языком по засохшим губам, щурясь, он поднял голову к небу. Одним глазом, сколько было сил, князь смотрел на палящее солнце. Крепко зажмурившись и мотнув головой, Кий открыл взор, перед глазами теперь плавал солнечный зайчик. Широко улыбаясь, Горшок крутил ручку, наматывая цепь на круглый деревянный вертел. Колечко за колечком, толстая цепочка поднималась вверх.
Наконец-то показалась верёвочная ручка, и на свет выглянуло широкое деревянное ведро, однако оно было суше булыжников, разбросанных возле круглой каменной стены колодца.
– Эх, наверно до конца не опустилось и висело в воздухе, – широко раскрыл глаза от досады Горшок.
Кий ничего не сказал, только глотнул пересохшим горлом и неслышно вздохнул, по-прежнему держа фляги в обеих руках.
– Попробуем ещё разок! – отпустил руки неунывающий весельчак.
Изогнутая рукоятка быстро завертелась, на этот раз в обратную сторону, разматывая цепь, и унося ведро в темноту круглого тоннеля. Из глубины послышался плеск удара о воду. Князь подошёл ближе и наклонился, внимательно всматриваясь в чернеющую пустоту. Колодец был глубокий.
– Сейчас, князь, только не налетай сразу, вода, поди, ледяная! – поднимал Горшок ведро, крутя вертело быстрыми движениями рук.
Ведро опять вынырнуло из мрака круглых стен и подтянулось ручкой к намотанной железной цепи. Кий бросил на землю фляги и схватил деревянную бадью двумя руками. Воды там опять не оказалось, даже стекающей с донышка. Из колодца, откуда-то со дна, эхом раздались квакающие смешки. Смех был похож на кашлянье лягушек, если бы те конечно могли кашлять.
– Кулешата, – поднял голову Кий и посмотрел на дважды удивлённого друга.
– Ах, они… – сжав губы, тот еле сдержал злость.
– Ну-ка покажись, – позвал князь забавлявшихся снизу. – Это кто же страннику в пути напиться не даёт?
– Когда дождичек пойдёт, тогда путник и попьёт! – Ответил мерзкий голосок, гулом разносясь по каменным стенам. После чего опять, из темноты водного подземелья, раздался противный прерывистый жабий смех.