Направляясь по аллее к выходу из парка, Мартин испытывал странное чувство облегчения, от которого его просто распирало. Всё! Решение принято, бесповоротно. Тяжкие размышления и сомнения отброшены прочь, и уже позади. В эту самую минуту Бельскому вдруг очень захотелось… хорошей драки. Той, после которой, победив сильного противника, измотав себя до крайнего предела, падаешь в эйфории на землю уже непослушным онемевшим телом, задыхаясь, отрывисто глотая воздух, и ощущая, как сердце пытается вырваться наружу, разрывая грудную клетку. И после, лёжа чувствовать, как с каждым мгновением твоё тело оживает и начинает слушаться тебя, дыхание становиться ровным, а сердце, перестав бешено колотиться, переходит к обычному ритму своей рутиной работы, и ты будто возвращаешься из забытья глубокого сна.
Обернувшись в конце аллеи, Мартин увидел следующих вслед за ним девицу с «рваным ухом». Третий соглядатай не наблюдался. Бельский выдохнул и сделал, было, шаг навстречу к своим «попутчикам», но, передумав, резко развернулся и размеренным шагом стал удаляться от них. «Ну, не буду же я при даме драть тебе второе ухо. Повезло тебе, урод,… пока» – мелькнуло в голове у Мартина.
Первоначально он планировал взять извозчика, коих тогда ещё было предостаточно в Вильне, но погода так располагала к пешей прогулке, что он решил всё же пройтись, тем более ему хватало о чём поразмыслить, а на ходу Бельскому всегда комфортней думалось. Выйдя из парка, он направился по Замковой улице в сторону Ратушной площади, где недалече от костёла Святого Казимира и находился его универсальный магазин.
Перейдя на улицу Великую, Мартин на противоположной стороне у Пятницкой церкви увидал Доминика Скригу, в компании с миловидной девушкой, разодетой, как и её провожатый, по последней моде. Поддерживая свою спутницу слегка под локоток, он оживленно ей что-то рассказывал, она же, не сводя с него своих широко раскрытых глаз, со всем вниманием погружалась в его болтовню. Эта красивая пара со стороны выглядела, словно нарисованная, и сошедшая со страниц журнала, повествующего о светской жизни кинозвезд и разных знаменитостей. Доминик, являясь большим поклонником модных вещей, много времени и средств не скупясь, затрачивал на свою внешность, что возвращалось ему, как правило, сторицей. Высокий, стройный, всегда разодетый «с иголочки», с тонкими усами на холёном лице, дополнявшиеся стильными бакенбардами модной прически, обладающий врожденным обаянием и манерами настоящего денди, Скрига производил умопомрачительное впечатление даже на опытные женские сердца, не говоря уже про юные неокрепшие души. Оттого и слыл он в городе коварным соблазнителем, но при этом такая репутация не отваживала от него женщин и девиц, что впрочем, и не удивительно, а наоборот, число его «поклонниц», возможно и завышенное для пущего эффекта, увеличивалось беспрерывно. Доминик не был простым потребителем женских ласк. Он сам всегда беззаветно влюблялся, и всеми силами старался подарить своей очередной возлюбленной «…вкус настоящей неземной любви». Именно такой, каковой она себе эту «настоящую неземную любовь» и представляла. За это его любовницы были настолько ему благодарны, что с радостью исполняли любые его просьбы и пожелания, чем он всегда без всякого зазрения совести пользовался в угоду своим личным интересам.