– Самое забавное, Мартин, в твоем язвительном отношении к моим успехам у женщин, так это тот факт, что сам-то ты кобель по болей моего будешь. Но ты же всё, как обычно, делаешь в тайне, скрытно. Даже свои чувства, и те, ты, похоже, прячешь от самого себя, не доверяешь никому. Поэтому только я знаю точно, что мне, а также перечисленным тобою господам, всем троим вместе взятым, далеко, очень далеко до тебя, как желторотым птенцам до матерого стервятника, – в ответ поддел Бельского Доминик, и продолжил:
– Я же люблю, не скрывая своих чувств, всем сердцем, а не одним каким то определенным органом. Поэтому даже когда я покидаю женщину, я оставляю ей часть своей души, и дамы вспоминают меня с благодарностью, потому что они, не побоюсь высокого стиля, продолжают жить куда насыщенней и красочней, чем прежде. Ты же, как сам выражаешься, «пользуешь дамочек». Они для тебя, как некое дополнительное приложение к основному блюду, а точнее – дорогие и приятные вещицы, кои радуют глаз и необходимы для мимолетных развлечений, чтобы отвлечься, так сказать, не надолго от тяжких дум и дел, не более того. Ко всему прочему ты своей брутальностью или, правильнее будет сказать, своей через чур уж мужской природой, выжигаешь им всю душу, и когда ты всё же уходишь – жизнь для них фактически заканчивается. После чего твоим бывшим пассиям, если что и остается, так это только одно из двух: в монастырь, либо застрелиться. Ведь они прекрасно осознают, что ничего больше интересного в их жизни уже не произойдёт. Я дарю надежду на лучшую жизнь с любовью в сердце, а ты забираешь последнюю радость. Чувствуешь разницу. И вообще, не любите вы, пан Бельский, людей.
– Скажи-ка мне, друг мой ершистый, только одно – ты вновь приятельствуешь с кокаином, или просто пьян с утра.
– Я же говорю – не любите вы людей, и занудством своим, отталкиваете их от себя. Ладно, потехе час. Я между прочим делом занят, и если угомонюсь, как ты того желаешь, пользы от этого не будет ни кому. Почему? Да, потому что – эта красавица, ни кто иная, как личный секретарь Мирской, Елизавета Павловна Бернадская. Решил я ночью, после твоего звонка, заняться благотворительностью и отправился рано утром прямиком в эту богадельню. Там мне рекомендовали по этому поводу обратиться к Лизоньке, пока Барбара Мирская числиться среди пропавших, а её ближайший заместитель Мержанский находится в затянувшемся запое. Дома же у неё мне подсказали, что в церкви она, молится за свою благодетельницу, одним словом – чистая душа. Так, что с тебя, старший компаньон, непредвиденный мешочек, с таким знаешь радостно-счастливым перезвоном. Давно пора было в благих делах поучаствовать, о сиротах обездоленных позаботиться. Доброе имя для общественного мнения и репутация порядочных коммерсантов, которые не только заняты набиванием мошны, но и о душе не забывают, – очень выгодные вложение, так сказать инвестиции в будущее. Поэтому сегодня вечером у меня с Елизаветой Павловной деловой ужин, а затем мы отправляемся в кинотеатр на премьеру новой французской мелодрамы. Одним словом, я работаю в поте лица, выполняя ваши указания, мой господин, а не развлекаюсь, как вы позволили себе подумать. Хотя совсем не понимаю для чего всё это надо?