женушка станет для меня неприкосновенна. Как тебе такая сделка?
Несколько секунд Андрей смотрел наследнику в глаза, пытаясь понять, как столько времени мог терпеть рядом с собой этого человека. Так и не поняв, отступил и бросил:
— Она и так для тебя неприкосновенна. А принцессу я доставлю в Московию в полном здравии. Только жаль ее, конечно. Не заслужила она такого наказания.
Не дожидаясь ответа, князь развернулся и зашагал прочь по полутемной галерее.
Маша Семенова
Когда за Андреем закрылись двери, у меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло. Стало вдруг так страшно, словно это за мной явились, чтобы утащить Чет знает куда.
— Че-е-ет! — взвыла я, бросаясь к камину.
Но аджан появился в другом конце спальни. Уселся на туалетный столик, закинув лапу на лапу.
— И что нам теперь делать?!
— Радоваться, что не случилось непоправимого? — неуверенно предположил чертяка.
Но мне было не до радостей.
— Ты подглядывал?!
— Контролировал, — поправил он меня, а потом покачал своей рогатой башкой. — Эх, Машка, Машка…
— Что?
— Влюбчивая ты у меня. Подвластная желаньям плоти…
У меня руки зачесались швырнуть в него чем-нибудь, например, подсвечником или хотя бы подушкой. Не успела так подумать, как снаружи неожиданно громыхнуло, словно что-то увесистое врезалось в стену.
— Твой ненаглядный досадует, что консуммация не состоялась, — кивнул на затянутую узорчатыми обоями дверь чертяка.
А я… Я вроде бы и радовалась, что все так внезапно прервалось, и в то же время где-то глубоко в душе сожалела. Не хотела, но оно как-то само… сожалелось.
— А что, если они его того… арестуют? Или еще хуже… — Прижала к лицу руки, представляя самое страшное.
История помнила немало трагедией, когда из-за капризов, прихотей, зависти сильных мира сего (вернее, того, но, думаю, что и этого тоже) знатных людей лишали титулов, земель, а то и жизни. Титулы и земли меня не волновали, а вот хоронить Воронцова я точно была не готова.
И не собиралась!
Чет не отвечал, и это заставляло нервничать еще больше.
— Что ты на меня так смотришь?!
— Прикидываю, пойдет ли тебе черный.
Тут уж я не выдержала и швырнула в него подушкой. Маленькой такой, стеганой, с золотистыми кисточками. Чет ее поймал и, растянув рот в улыбке, отчего обнажились его маленькие, но, судя по виду, очень острые зубки, примирительно сказал:
— Ладно, не психуй, душа моя. Я сейчас смотаюсь в Пламенный и все узнаю. Где, что и почему. А потом тебе расскажу.
— Давай, — кивнула благодарно и добавила: — Только, пожалуйста, не задерживайся! Возвращайся как можно скорее!
Стоило хранителю исчезнуть, как я бросилась к окнам, но они, как назло, выходили не на подъездную дорогу, а во внутренний дворик. Уютный, с цветущим садом, резными скамейками и маленьким фонтаном. В любое другое время я бы полюбовалась красивыми видами, а сейчас только мазнула по пейзажу взглядом и на цыпочках поспешила к двери.