«Вот и вышло, что я в своем собственном логове, как в темнице», – с горечью подумалось ему.
Как тут все изменилось! От каменного очага осталась лишь горелая ямка в полу. Полки на стенах сорвали, сундуки вынесли, и даже запах жилья сменился на отвратительную вонь незнакомых существ, задержавшуюся в этом стылом подвале на много дней после того, как их вывели. Одни широкие лавки вдоль стен были еще на своих местах, да и те почернели и покрылись безобразными следами ножей и чьих-то когтей.
– Чувствуй себя как дома! – издевательски хохотнул Вахлак, заглянув в дыру входа.
Горихвост огрызнулся, но не стал отвечать. Что взять с этого дурного верзилы! Ну не дали боги ему мозгов, разве это его вина?
А вот когда в дыру осторожно протиснулась царская дочка, он съежился и забился в угол.
– Какой ты пушистый! – с сожалением произнесла Ярогнева, щурясь на тоненький лучик света, едва пробивающийся сквозь узкую прорезь бревна. – Жалко будет потратить такую чудесную шкурку.
Горихвост непроизвольно рыкнул, но тут же взял себя в руки и спрятал клыки. Охотница потрепала его по загривку. Горихвост не сумел удержаться и ощерился. Что поделать, волчьи инстинкты! Ну не дают волки теребить себя за ушком, как домашнюю собачку. Нас не трогай, и мы тебя трогать не будем. Зачем лезть руками, куда не просили?
Широкие рукава ее платья мягко прошелестели Горихвосту по морде. Выше запястья, почти у самого локтя, они были перехвачены серебряными браслетами, на которых узорные ведьмы кружились в чарующей пляске.
– Ну-ка, волчок, покажи настоящее личико! – посмеиваясь, проговорила дева. – Я пришла подлечить твои ранки.
Горихвост подпрыгнул и на лету кувыркнулся, но стукнулся лапами о низкий потолок и грохнулся на утоптанный пол. Он все же успел скинуть шкуру, и приземлился уже мужиком с переметной сумой на плече. Сума отлетела в сторону, и из нее высунулась рукоять Душебора с темно-зеленым камнем, зловеще поблескивающим в полутени.
Ярогнева расхохоталась над неловкостью пленника, но стоило ей увидеть оружие, как синий глаз ее холодно блеснул. Она быстро схватила сумку и завладела мечом.
– Это тебе не понадобится, – ледяным тоном произнесла она, пряча оружие подальше.
– Если б я думал сопротивляться, ты бы меня не удержала, – поморщившись, выговорил Горихвост. – Но я служил Дыю верой и правдой, и пусть он ко мне переменился, я-то ведь прежний!
– Не называй батюшку Дыем, он этого не любит, – строго велела царевна.
Она достала из заткнутой за гашник сумки берестяные коробочки с мазями и велела:
– Ложись на лавку! Сейчас мы тебя подлечим! И охать не вздумай, я и не такие ранки видала!