Мощная фигура заслоняла собой весь свет, давя одним своим видом, заставляя сердце сильнее биться в груди. Мне пришлось повторять раз за разом, что нас не видно, прежде чем вера в это позволила выпрямить спину и расправить плечи.
За спиной вертелась некая призрачная сущность, которую я ощущала всем телом, а впереди... Впереди стоял мой персональный кошмар, способный с лёгкостью разрушить моё хрупкое женское счастье, отвоёванное с таким трудом.
Чем дольше мужчина вглядывался в зеркало, тем спокойнее становилось выражение его лица, но в какой-то момент в зелёных глазах промелькнула такая тоска, что пришлось зажмуриться и посмотреть вновь, чтобы убедиться, не померещилось ли мне это, поскольку поверить в увиденное было нелегко. Не вязался у меня его образ с подобными чувствами.
Коснувшись ладонями деревянной резной рамы, незнакомец опустил голову, при этом застонав словно от боли, но тут же поднял лицо, исказившееся от злости, и ударил кулаком по стене рядом с зеркалом.
Дыхание сбилось, а сердце на миг замерло в груди. Что-то мне подсказывало, ударь он по зеркальной поверхности, а не по стене, ничем хорошим для меня бы это не закончилось: единственный выход отсюда был бы уничтожен.
Интересно, почему он не погнался за моей копией, а остался в доме? Неужели почуял обман?
Новый порыв ледяного сквозняка за спиной известил о том, что к первой призрачной сущности присоединилась вторая, а мужчина уходить не торопился, осторожно двигаясь по дому, словно хищник, касаясь люльки, принюхиваясь, перебирая мои вещи, заглядывая в шкафчики и сундук. Тело буквально цепенело от холода, а в душу против моей воли закрадывался страх, от которого предостерегала бабуля, и как я не старалась его заглушить, ничего не получалось. Пришлось закрыть глаза и сосредоточиться на воспоминаниях о детстве.
Как наяву я слышала шелест травы у деда в саду, ощущала аромат спелых яблок, тепло солнечных лучей, проникающих сквозь раскидистые кроны деревьев. и холод начал отступать, а вместе с ним и страх, даря надежду на то, что всё будет хорошо.
Не знаю, сколько я так простояла, но когда открыла глаза, в доме уже никого не было, впрочем, за спиной тоже. Осталось дождаться возвращения бабули, чтобы она меня выпустила отсюда, и можно выдохнуть хотя бы на время.
Проходила минута, за ней другая, а хранительница всё не появлялась. Я начала уже беспокоиться, не случилось ли чего, когда посреди комнаты полыхнула яркая вспышка, в лучах которой появилась старушка.
Не помню, как она открыла проход, как я вышла из Зазеркалья, как положила в люльку свою малышку, и опомнилась только тогда, когда уткнувшись в плечо родственницы, пахнущее травами, разревелась навзрыд. Нахлынувшее облегчение будто приоткрыло завесу, сквозь которую вырвалось на свободу всё отчаяние, весь страх, что я так усиленно пыталась удержать внутри себя всё это время.