- А что мне делать, когда он наиграется в семью? Или когда найдёт способ вернуться в свой мир? Пожелать долгих лет и счастья в личной жизни? - передёрнув плечами, ехидно уточнила я, ощущая, как ледяная игла взявшейся ниоткуда ревности, вонзилась в грудь.
- Пока он найдёт этот способ, может много чего произойти, - беспечно отмахнулась старушка, - не забудь, что мнениям свойственно меняться. Тем более, ты вполне можешь его убедить, что жизнь здесь, с тобой, гораздо интереснее той, которую он влачил прежде.
- Я не стану никого ни в чём убеждать, - проворчала, мотнув головой, - чтобы потом не сидеть у разбитого корыта с мечтами, превратившимися в пепел. Хватит, с одним уже попыталась создать ячейку общества, до сих пор расхлёбываю последствия.
- Глупая же ты, - вздохнула старушка, - обжёгшись на молоке, дуешь на воду. Неужели не понятно, что Марк и Бреннар сделаны из разного теста? Ладно, чего уж, рано или поздно, но ты поймёшь, что я была права и хорошо бы, чтобы всё-таки рано, а не поздно, иначе потом придётся залечивать израненную душу, а её гораздо труднее латать, чем физическое тело.
Проведя со мной разъяснительную беседу, бабуля исчезла, пообещав, что как только проснётся Дариша, сразу же мне об этом сообщит, так что я могла спокойно готовить, не прислушиваясь к тому, что делается на втором этаже.
Работа спорилась, поэтому уже совсем скоро обед был готов и ждал своего часа исходя ароматным паром на столе. Стянув передник и присев на стул, я окинула довольным взглядом проделанную работу, уверяя себя, что старалась вовсе не для новоявленного соседа, а исключительно для себя любимой. Но в этот раз самовнушение не сработало: мне хотелось сделать приятное Бреннару, как бы я не убеждала себя в обратном, а против фактов не попрёшь.
Время шло, но звуки от работы плотницкими инструментами за окном раздавались всё с той же интенсивностью и стихать, похоже, не собирались, пришлось, скрипя зубами и переступая через собственную гордыню, выходить во двор.
Уж лучше бы осталась дома.
Спустившись со ступеней, я окинула взглядом двор, в поисках Бреннара, и замерла на месте, увидев его уже без рубашки, размахивающего топором рядом с поленницей, где хранились дрова для камина. Вот же, неугомонный. И откуда в нём столько энергии? И вообще, мог бы запросто сделать всё это с помощью магии, а не демонстрировать всему свету, в моём лице, свою атлетическую фигуру. Может, он просто выпендривается? Или всё-таки есть другая причина?
Литые мышцы перекатывались под загорелой и влажной от пота кожей, приковывая взор, завораживая, пробуждая интерес, сбивая дыхание и опаляя жаром щёки. Ещё недавно я боялась этого мужчину и казалось, даже ненавидела всей душой, из-за его желания забрать у меня дочку... а теперь стою и не могу отвести от него глаз, разглядывая широкий разворот плеч, мощную грудь, испещрённую шрамами от чьих-то когтей и узкую талию.