17. Прости меня
Макс в подробностях рассказал о своей подлости. От том, как узнал о бесплодии и начал предохраняться, как задумал подложить меня под другого мужчину и сочинил историю о сексуальных фантазиях, как познакомился с Ильёй и понял: вот он, реальный шанс «подарить» мне малыша!
Рассказал о беседе на даче, когда его откровенность подтолкнула Илью к действиям. Рассказал также, почему Илья отказался от презерватива. Я-то думала, это спонтанное решение, но оказалось, что у Ильи были веские причины не вступать со мной в полноценный контакт. Он безошибочно почувствовал, что вынести наш секс ради зачатия Макс сможет, а ради наслаждения — нет. И именно за эту чуткость Макс его отблагодарил, отдрочив ему жёстко и технично.
Всё это было чудовищно.
Макс с жаром доказывал, что поступил так не потому, что хотел меня унизить. Наоборот! Он до смерти боялся меня потерять. Он не видел другого выхода. Что касалось Ильи, то Макс не собирался использовать его втёмную как донора спермы. Нет! Он просто поделился с ним своими проблемами. А дальше Илья действовал на свой страх и риск. Никакой договорённости между ними не было. Макс сдержал обещание: даже не намекнул Илье на секс втроём. То, что Илья поцеловал меня в домике у озера, стало для Макса настоящим шоком. Всё, что случилось позже, было нашим общим спонтанным желанием.
Я не знала, чему верить. Если он соврал в главном, то почему я должна доверять в остальном?
Осколки нашего брака хрустели под ногами, когда я собирала вещи. Немного одежды, ноутбук, зарядки для техники, документы.
— Оставайся здесь, я сам уеду, — предложил Макс, в лице которого не было ни кровинки.
Я застегнула сумку и молча обошла мужа по широкой дуге. Хлопнула входной дверью так, что в парадной задребезжали окна. Илья ещё не приземлился, а люди, которым он пожелал счастья, уже успели расстаться.
Подождала в машине, пока руки перестанут трястись. Позвонила отцу:
— Пап, можно я поживу у тебя?
— Что случилось, дочка? — испугался он.
— Всё в порядке, просто мне нужно немного… — я замялась, — отдохнуть от семейной жизни. Пустишь меня?
— Конечно! Приезжай, я тебя жду.
***
После развода мама осталась жить в городской двушке, а папа переехал на дачу. Хотя ему не было и шестидесяти, он уже вышел на пенсию и вёл стариковский образ жизни. Меня это расстраивало. Михаил Семёнович был старше папы на несколько лет, но держался огурцом: завёл молодую жену, родил дочку и ждал вторую. А папа кис на даче. Измена мамы и последовавший развод здорово его подкосили, хотя он это отрицал. Папе не нравилось выглядеть жертвой.