— Извини, — сказала я Илье. — Нехорошо вышло.
— Сколько лет ты в браке? — внезапно спросил он.
— Три года, но до свадьбы мы пару лет встречались.
— А сколько тебе лет?
Ах, вон в чём дело! Я догадалась, почему он удивился, когда Лаврик упомянул о моём замужестве. Из-за невысокого роста, отсутствия макияжа и субтильной фигуры меня иногда принимали за подростка. Джинсы и футболки тоже скрывали возраст.
— Мне двадцать семь, просто выгляжу моложе.
— Да, — согласился он, — я думал, тебе двадцать или даже меньше.
— Подумал, что я выскочила замуж за сына банкира сразу после выпускного?
— Да.
— Нет, — ответила я. — Я вышла замуж вполне осознанно во взрослом возрасте. Жаль, что это ничего не гарантирует…
Он не стал спрашивать, что я имела в виду. Деликатно промолчал.
***
Баржа действительно стояла у моста Бетанкура — не под ним, как выразился Илья, но совсем рядом. Она была пришвартована к причалу неподалёку от яхт-клуба. С этой точки открывался чудесный вид на Финский залив. Низко над морем висело красное закатное солнце, на воде блестела дорожка света. Я тут же захотела сфотографировать этот пейзаж. Жаль, не взяла с собой камеру.
— Проходи, только держись за поручни. Тут иногда качает, — Илья, нагруженный пакетами, пропустил меня к трапу.
На верхней палубе стояли несколько плетёных кресел, стол и гриль на ножках — как будто хозяин баржи устроил здесь летнюю кухню-столовую. На ограждении висели красно-белые спасательные круги. Железная лестница вела вниз — к двери, за которой располагалось жилое помещение.
Илья отпер дверь ключом и посторонился в узком пространстве, предлагая мне зайти первой. Я сделала шаг, другой, и тут какой-то буксир пропыхтел мимо баржи, гоня волну. Нас качнуло, я приложилась спиной о косяк, а Илья подхватил меня за талию и крепко прижал к себе. Перед глазами встала утренняя картинка: Илья у окна, в потоках солнечного света, совершенно обнажённый. Я снова увидела его мускулистое тело, волосы на груди и в паху, тренированные ноги… За несколько коротких секунд, что мы прижимались друг к другу, меня охватило такое сильное возбуждение, что я вся покрылась мурашками. Он словно считал моё состояние, бережно завёл в каюту и отпустил:
— Извини, — зачем-то сказал он.
— Нет, это ты меня извини… — зачем-то сказала я.
Как будто мы были в чём-то виноваты.
***
И снова между нами заискрило. Да что ж такое-то? Это всё из-за овуляции и утреннего облома! Впервые за последние годы меня заинтересовал другой человек — плохая новость для нашего с Максом брака. Будь у меня дети, я бы занималась ими, а не раскатывала по городу с мужчиной, от которого кружилась голова и подгибались колени.