Поэтому я ответила:
«Красивее Макса? Это невозможно!» — и захихикала, посыпая готовый омлет сыром и свежим базиликом.
— Что тебя так рассмешило? — спросил Макс, заходя на кухню.
Он был одет в строгий серый костюм, который надевал только на важные встречи и совещания. На запястьях поблёскивали стальные запонки с чёрным ониксом.
— Твои душераздирающие стоны из ванной, — пробурчала я.
Макс с трудом удержался от довольной улыбки. Ну конечно! Он кончил, а я нет, поэтому мне обидно — именно так он расценил мою язвительность.
— Во-первых, я не стонал, а, во-вторых, — он запустил руку под мой короткий шёлковый халатик и прошептал на ухо: — я могу сделать так, что ты будешь не стонать, а кричать от удовольствия.
Я упёрлась ему в грудь, отталкивая, но внутри всё вспыхнуло от желания. Он говорил правду. Я буду кричать, стонать и извиваться от наслаждения, если позволю ему прикоснуться ко мне. Но злость за то, что он предпочёл собственную руку любимой женщине, лишь бы не заниматься незащищённым сексом, ещё не прошла.
— Нет, — ответила я как можно твёрже. — Или мы трахаемся без презерватива, или не трахаемся вообще!
Я не собиралась этого говорить, само вырвалось! Макс нахмурился:
— Это ультиматум?
— Да.
— Ольга, это очень жёсткая постановка вопроса, — сказал он серьёзным тоном. — Ты ведёшь себя деструктивно. Так дела не решаются.
— Это не дела! — вырвалось у меня. — Это мой шанс родить ребёнка до тридцати лет!
Телефон, лежавший на столе, снова пиликнул. Мы оба на него взглянули и прочитали всплывшее сообщение:
«Да, с мужем тебе повезло!».
***
Макс сказал:
— Позавтракаю в офисе, любимая, — и ушёл из дома, не вступая в обсуждение моего детородного возраста.
Омлет, который я для нас приготовила, остывал на плите. Настроение понизилось до отметки «ноль». Самое противное, что я не собиралась ссориться с мужем и во многом была с ним согласна: такие дела не решаются истериками и ультиматумами. Но как справиться с эмоциями? На улице взгляд выхватывал малышей, и сердце замирало от желания схватить их и прижать к груди.
До свадьбы Макс не был маньяком предохранения. Бывали случаи, когда мы рисковали и полагались на его реакцию: успеет он вытащить вовремя или нет? К счастью, он успевал, и осечек ни разу не было. Но после свадьбы Макс перестал рисковать.
Мы познакомились на выставке скандального фотографа: чёрно-белые фотографии подростков, неявная эротичность, но очевидные намёки в названиях — «Дочь моей жены», «Младший сын друга» и тому подобное. Позже выставку закрыли по требованию общественности, но в свои двадцать два года я получила наглядный урок, как талантливый, но беспринципный фотограф может манипулировать эмоциями зрителей. Я поклялась, что никогда не упаду так низко, чтобы заниматься провокацией и манипуляцией. Я мечтала делать честные снимки.