— Да ты волшебник, Лаврик! Сколько я тебе должен? — Макс полез за бумажником.
— Да нисколько. Должником моим будешь. Прикинь, буду всем хвастаться, что банкир Макс Ольховский — мой должник!
— Ладно, потом сочтёмся, — ответил Макс. — Я вижу, вы там хорошо гудите? Свадьба свистулек удалась?
— Ага, невеста в хлам, жених в туалете целуется со свидетелем.
— Не ври, — сказала я.
Лаврику везде мерещились геи. А если не мерещились, он начинал безудержно фантазировать о натуралах — то есть нагло врать.
— Ну хорошо, не целуются, просто пописали на брудершафт! Но зуб даю, они хотели поцеловаться! У них на лицах это было написано, меня не проведёшь.
Лаврик посмотрел на меня и внезапно заметил сидевшего на диване Илью. Всплеснул руками:
— Да что же это делается, люди добрые! Два самых красивых мужика этого города собираются курить трубку мира, а меня не берут?
— Не берут, — отчеканил Макс.
— Ну оставайся, если хочешь, — одновременно с ним произнесла я.
Илья промолчал, но кашлянул, как кашляют, когда хотят сдержать смех.
— Мне можно остаться?! — обрадовался Лаврик.
— Нельзя, — строго сказал Макс. — У каждого своя вечеринка, окей? Но я тебя отблагодарю за подарок. Хочешь кредит по льготной ставке?
— Шутишь? Кто же не хочет?
— Позвони мне завтра. Я распоряжусь, тебя примет кредитный менеджер. Обсудишь с ним свои желания и возможности.
— Сексуальные?
— Финансовые.
Лаврик расплылся в улыбке:
— И всё это за сущую ерунду?
— Нет, за доброту и деликатность. И за твоё молчание, разумеется.
Макс положил руку на плечо Лаврика и мягко увлёк к двери. Лаврик не сопротивлялся: видимо, прикидывал, сколько денег сможет взять в долг у Финмосбанка и на что их потратит. Он давно мечтал о собственном салоне в «Депо», но цены за аренду кусались. Уж больно козырное место.
Дверь захлопнулась. Щёлкнул замок.
— Больше нам никто не помешает, — сказал Макс, возвращаясь к дивану. — Илья, ты умеешь крутить джойнт?
— Нет, только козью ножку.
— А какая разница?
— Джойнт — это для мажоров, — не моргнув глазом, ответил Илья.
— Тогда лови, — Макс перекинул ему пакетик. — Я не мажор, меня устроит козья ножка. Любимая, у тебя есть какая-нибудь газета?
— Я так понимаю, тебя интересует бумажная газета? — спросила я. — Не электронная?
— Ты всё правильно поняла.
— С такими чёрными буквами, напечатанными токсичной свинцовой краской?
— Именно!
— И ты собираешься её поджечь и вдыхать ядовитый дым?
— Точно!
— Ты тоже? — я обернулась к Илье.
Он пожал плечами:
— Мы выберем место, где букв поменьше.
— Ну уж нет, я против, — заявила я. — Я не буду курить отраву, мне ещё детей…