***
Каролина встретила меня преувеличенно радушно. Поставила перед носом тарелку с блинчиками, политыми клубничным вареньем (наверное, сама варила, она этим свёкра и привлекла — своими кулинарными талантами) и сказала:
— Извини, что сорвалась на тебя вчера. Токсикоз, перепады настроения, сама понимаешь.
— Не понимаю, — не сдержалась я, отодвигая тарелку.
Десерт с утра — это не моё.
— Ну позже поймёшь, если повезёт. Сколько тебе лет? Тридцать, тридцать два? — сладко улыбнулась Каролина, отлично зная, что мне двадцать семь. — У тебя ещё полно времени испытать это волшебное состояние — беременность.
Вот умела она извиниться так, что на душе становилось ещё гаже! Видимо, Михаил Семёнович её заставил. Свёкор пытался держать в узде характер жены и порой сам извинялся за её выходки. Ему приходилось лавировать, чтобы тушить скандалы, которые разжигала молодая жена. Иногда прокатывало, иногда — как сегодня — нет. Видимо, я крепко зацепила мачеху мужа. Никак у нас не получалось поладить.
Макс заметил, что мне опять испортили настроение, и обнял за плечи:
— Хочешь, я бутерброды тебе сделаю? — спросил он, увидев отставленные сладкие блины. — Как насчёт чёрной икры?
— У нас нет чёрной икры, — вставила Каролина.
— Па-ап! — крикнул Макс в сторону озера. — У тебя есть икра?
— В холодильнике посмотри! — ответил он. — Рядом с опарышами!
— Пойду искать опарышей, — подмигнул Макс. — Илья, присмотри за Олей, пока я не вернусь.
— Присмотрю, не волнуйся, — ответил Илья и пересел поближе ко мне с чашкой кофе. Он закончил завтракать и спустил с колен общительную Дуньку. Теперь малышка с увлечением играла с собакой на берегу озера, кидая в воду сухую палку. — Как спалось? — спросил Илья тихо.
Впрочем, все услышали его вопрос и навострили уши — Каролина, Лея и даже жена дяди Бори.
— Нормально, — ответила я, опустив глаза, чтобы никто не заметил их блеска. Мне казалось, по моему лицу легко было догадаться о наших отношениях — о том, что мы вчера целовались, обнимались и едва не занялись сексом. Женщины такое чуяли за версту. — А ты как провёл ночь?
— Прекрасно, — улыбнулся он. — Беседовал с Михаилом Семёновичем до трёх часов утра, потом отправился спать, а утром Дуня разбудила меня и позвала на блины.
— Хорошо, — сказала я, разглядывая скатерть. — Я рада, что тебе здесь нравится.
— Не то слово. Вчерашний вечер — лучший за долгие годы.
Его колено словно невзначай коснулось моего. Я хотела отодвинуть ногу, но… какого чёрта? Вчера я сидела на его коленях голой и позволяла трогать себя во всех местах. Глупо строить из себя алтайскую девственницу.