— Спасибо за комплимент, — кокетливо сказала Каролина. — Мы всегда стараемся, чтобы в нашем доме гостям было тепло и уютно.
Скорее уж горячо и напряжённо. Я не могла находиться рядом с ним: по телу пробегали мурашки, голос звенел, а щёки краснели. А он чувствовал моё состояние, но убирать колено не спешил. Даже придвинулся ближе!
Макс вернулся с баночкой икры и сел с другого бока.
— Налить тебе чаю? — спросил он, сделав вид, что не заметил прилипшего ко мне Илью. — Или предпочитаешь кофе?
— Лучше чаю.
— А сахар добавить?
— Да, три ложки, спасибо.
— Намазать хлеб маслом? — предложил Илья.
— Буду благодарна.
Илья намазал кусок белого хлеба маслом и навалил сверху икры, а Макс подал мне чашку чая на блюдечке. Они наперебой за мной ухаживали, словно соревнуясь в галантности. Это было так мило, нелепо и смешно, что я растрогалась. Они не только в постели старались меня удовлетворить, но и в жизни проявляли заботу.
— Вы тоже завтракайте, — сказала я. — Нехорошо будет, если вы меня накормите, а сами останетесь голодными.
Макс с Ильёй переглянулись и фальшиво закашлялись. Ну конечно, голодными они не останутся при любом раскладе. Всегда ведь можно подрочить — пусть не друг другу, но в приятной компании. Уже веселей, чем страдать в одиночку.
— Ого, какая умилительная тройственная коалиция, — протянула Лея. — На Ольгиной улице перевернулся грузовик с рахат-лукумом? Пожалуй, выпью-ка я шампанского.
— Не рано ли? — спросила Каролина.
— Для шампанского никогда не рано! — воскликнул Михаил Семёнович, швартуя лодку к причалу. — Правда, Борюся?
— Правда, Мишаня! — бодро откликнулся дядя Боря.
Оба уже были поддатые. Тётя Софа покачала головой.
— О, икорка, блинчики, маслице! — обрадовался Михаил Семёнович. — Федя, тащи коньячок! Шампанское — это для дам! Каролина, держи окушков, почисти их там, пожарь, как ты умеешь.
— В сметане с луком? — деловым тоном уточнила она.
— Ты ж моя кулинарочка! — папа Макса облапил беременную жену и со смаком поцеловал в губы.
***
За руль пришлось сесть мне. Мой пьяненький муж сел на заднее сиденье, туда же плюхнулся мой пьяненький… любовник. Эта мысль будоражила и смешила одновременно. Они болтали о том, когда и в каком составе ехать на Голубое озеро. Илья всё ещё хотел покорить камень, который распахал ему бровь.
Раньше я уже предлагала Илье свозить его на природу взамен разрешения поснимать ребят-скалолазов, но с тех пор многое изменилось. Никому из нас не хотелось приглашать в нашу тёплую компанию чужих людей: мы заперлись в уютном треугольнике и ни с кем не хотели общаться. Нам было хорошо втроём. Парни совершенно расслабились, и даже я понемногу начала привыкать к ситуации, которая ещё недавно казалась чудовищной и неприемлемой.